– Да, все отлично, – говорю я.

– Не все здесь сброд и отбросы, – неожиданно говорит он.

– Ты подслушивал? – поражаюсь я.

– Да нет, я Микки знаю. Он примерно одно и то же всегда говорит. Но не все такие, – говорит он.

– Это хорошо, – киваю я. – Слушай, а как отсюда до города добраться? – интересуюсь я.

– Никак, – разводит он руками. – Вы разве не на машине приехали?

– На машине, – вклинивается в разговор Микки. Он подходит со спины парня в шляпе. Парень вздрагивает и отходит в сторону.

– Привет… Незаметно подошел, – нервно хихикает парень.

– У тебя ключи от салона с собой? – спрашивает Микки уже менее угрожающим тоном. Что за «салон», понятия не имею. Парень покорно лезет в карман и достает связку допотопных ключей. На одном колечке висят штук десять разномастных ключей и еще пара брелков. Замечаю, что руки у парня немного трясутся. Микки забирает у него всю связку и ловко снимает с нее самый старый ключ. Желтоватый, с резьбой по двум сторонам. Он возвращает кольцо с другими ключами, и парень благополучно исчезает в глубине бара. Так быстро, что кажется, его и не было никогда.

– Это Бруно, – поясняет Микки.

– Милый, – киваю я, провожая его взглядом.

– Ага. Художник. Зарабатывает на жизнь тем, что надувает шарики в торговом центре. Очень любит свою маму, недавно как раз навещал ее. Только ему вот не везет. Каждый раз, когда он решает зайти домой, мамы не оказывается на месте. Он берет деньги, которые находит в квартире, и уходит, – говорит он и подталкивает меня к лестнице.

– Странно не то, что он приходит, когда мамы нет, а то, что мама продолжает хранить деньги дома, – бормочу я.

– Видимо, она понимает, что если дома денег не будет, он перестанет приходить, – пожимает плечами Микки. – Ладно, пойдем отсюда, ты на ногах не держишься, – говорит он и приобнимает, вроде как калеку.

Слышится чей-то топот. Микки и я отходим, чтобы пропустить людей.

– Черт… – говорит кто-то. Поднимаю голову и вижу Ленца. Тот пятится назад, как будто у Микки монтировка в руках. Микки прижимает меня к себе и бесстрастно наблюдает за тем, как Ленц пятится вверх по лестнице. Мимо нас проходит компания пьяных студентов. Они обсуждают что-то по философии, так что точно студенты.

– Микки! Тебя тут по телевизору показывают, – окликает его бармен.

Поворачиваюсь и вижу на экране снимок Микки, который сменяется моей самой плохой фотографией: той, что делают при окончании школы, чтобы потом у твоих одноклассников был компромат. На снимке у меня черные короткие волосы и серые глаза, искусно увеличенные фотографом. Из-за этого эпичного фотоэффекта я напоминаю героиню японских мультфильмов аниме. Затем в кадре оказывается Ленц. Он что-то объясняет толпе репортеров.

– Нам пора, – говорит Микки.

Киваю, и мы бежим вниз по лестнице. Когда выходим на улицу, кажется, что все на нас смотрят. Микки идет спокойно и решительно. Я оборачиваюсь на парня, который сейчас показывает простенькое фаер-шоу. Смотрю на троих его зрителей. Они не обращают на нас никакого внимания. Подвыпившие студенты возле входа громко смеются над видеороликом, который смотрят по телефону. Им тоже до нас нет никакого дела.