Мне едва верилось, что, вечность спустя, мы с Ильей были уже отдыхали.

— Моя драгоценная, ты самая сексуальная женщина, что я встречал! — бархатный тембр его возбуждающего голоса сводил меня ума.

Я знала, что Медведь снова завел свою игру. Я игриво сбросила с плеч шелковый пеньюар демонстрируя ему, как обалденно на мне смотрится бирюзовое ажурное белье.

— А я в первый раз надела нижнее белье, которое ты мне… подарил! — прошептала я ему, склоняясь на ним на кровати.

Илья провел пальцем по моему подбородку. Затем по бровям, по носу, коснулся губ, которые жаждали его поцелуев. Он поводил по ним пальцем. Это взбудоражило — я задержала дыхание, но не смогла удержаться, задвигалась, настойчиво прося новой ласки.

— Твое лицо — как у статуи Мадонны… — выдохнул мой Медведь.

— Я… люблю… тебя, мой единственный!

— И я… И ты — моя все остальное не имеет значения! — прошептал Илья через силу. Он снова положил палец на мои губы и снова погладил их, потом погладил мои веки. — И я запомню тебя — именно такую…

— Ты меня очень… очень… возбуждаешь, баалдахай… — едва ответила я, справляясь с возбуждающей волной.

Он стал целовать мою грудь, каждый миллиметр, один за другим, затем он резко перевернул меня на спину.

— Ты немедленно выйдешь за меня замуж, моя Мадонна, моя прекрасная девочка, которая так давно ты живет в моем сердце!

Я была уже в не силах что-либо ответить, чувства накрыли меня с головой, я потерялась, наши губы слились, а тела превратились в одно, единое, неделимое…