— Ух, класс, — донеслось до меня.

Я слегка улыбнулась и наблюдая за его купанием, решила немного подпитаться энергией земли. Зарыла ноги в песок, глубоко вдохнула и закрыла глаза. И пока я восполняла свой запас силы, снова невольно задумалась.

А ведь в нашем мире многие чувствуют себя одинокими, чему тут удивляться. Даже несмотря на то, что все окружены людьми, мы, все равно одни. Почему так? Может нас изолирует от других наше собственное поведение? Мы не умеем открыться другим, не умеем любить, мы не можем сказать другим пару ободряющих или утешающих слов. Мы не можем давать, но всегда ждем, что другие дадут нам. А те, другие, часто бывают заняты, у них свои дела и заботы…

Да, одиночество бывает иногда одно из тяжелейшим из изъянов причиной которой являемся мы сами. Может это как раз и чувствует Стас? И поэтому совершает подобного рода глупости с пикаперством, чтобы заглушить гнетущую одинокость? И ищет, ищет, ищет ее…

И все же просто так душу не открывают. Ведь в ней лежат самые ценные сокровища мира. А поскольку душа — штука очень ранимая, никто это сокровище показывать не будет. Откроется душа только тому, кто для нее не представляет опасности. И, возможно, таким человеком стала для Стаса Я… как и он для меня… Только я это не я. И осознавать это горько. Эх, еще раз. За такие размышления Лилиан точно бы мной загордилась. Может она об этом пути говорила? Познание мира через боль.

— Медитируешь? — неожиданно услышала рядом его голос. Открыла глаза и вскрикнула, когда практически перед носом увидела монстра с растопыренными в сторону клещами.

С испугу я упала на спину, а когда повернулась и вскочила на ноги то узрела в руках колдуна обычного краба.

— Идиот, разве можно так пугать!

Стас рассмеялся и продолжая держать растопыренного жителя моря двинулся на меня.

— Не подходи, — отступила я, улыбаясь в ответ. — Я их боюсь.

— Брось, маленький крабик, у — у—у.

— Стас, не надо, — отбежала я на несколько шагов.

Колдун поднял краба, перевернул и оценивающе посмотрел на его брюхо.

— В принципе, согласен, я лучше него.

— Ну чем-то да. У тебя есть волосы.

Мы рассмеялись. Темный положил морского друга на песок и отряхнул руки.

— Люблю это место, — глянул он в море, где практически весь небосклон уже горел удивительным ярким пламенем.

— Красиво, — я подошла к темному, поравнявшись с ним плечом. — Часто здесь бываешь?

Я наблюдала за заходом солнца. Оно погружалось за темную черту, чтобы потом зайти за край земли наполовину и в последний раз блеснуть красным лучом, скрываясь за горизонтом.

— Да. Девушки от него млеют, потому приходится.