Кости мертвяков почти такие же крепкие, как их же костяные наросты, поэтому сгодятся в качестве исходного материала.

С помощью «Ремесла», затратив весь имеющийся внутренний ресурс, превратил сто килограмм костей в несколько тысяч толстых несомкнутых колец и занялся сборкой своей будущей кольчуги.

Пока собирал рубашку, сожрал весь остаток запасов говна предсказателей, а когда набралось достаточно внутреннего ресурса, соорудил заклёпочный механизм. В качестве материала для заклёпок выбрал обычную хирургическую сталь хром-ванадий. Как работает заклёпочный механизм? Вставляешь в прозор кольца заклёпку, помещаешь кольцо в механизм и тянешь рычаг. Сталь сминается и блокирует кольцо быстро и надёжно.

Всего на мою новенькую «рубашку» потребовалось пятьсот девяносто девять колец, так как руки и ноги я закрыл обычными стальными поножами и наручами.

Отдельного слова достоин шлем. Его я изготовил из костяных броневых наростов, он представлял из себя вытянутый в области затылка салад с двойным забралом и обошёлся мне в тысячу единиц внутреннего ресурса.

В качестве оружия ближнего боя замутил клевец из короткого шипа мертвяка. Эскулап прокомментировал, что этот шип имеет происхождение из короны тринадцатиранговой твари, которую они завалили пару дней назад с помощью ПТРК в районе села Щучье. Основную её массу разобрали на запчасти и пустили в дело, а вот этот шип Эскулап оставил для исследований. Шип встал в качестве ударной части стального клевца. Я его никак не изменял, потому что он уже изначально был практически идеальной формы. То что надо.

Дополнительно к этому изготовил из костяных наростов восьмиранговой твари четыре мизерикордии, которые повесил на пояс.

В будущем придётся отказаться от всего этого счастья, ибо демаскирует и вызывает много вопросов, но конкретно сейчас это всё может спасти мне жизнь.

Эскулап вернулся и отрицательно покачал головой с печальным выражением лица.

— Как я и думал, — вздохнул я . — Ложитесь на операционный стол.

— Зачем? — не понял Эскулап.

— Трюк не удался, — ответил я. — Если всё-таки будут стрелять по вам, то лучше пусть в вашей груди не будет контейнера с нестабильной взрывчаткой.

Эскулап кивнул и лёг на прозекторский стол. Извлечь бомбу труда не составило: анестезия таким как мы не нужна, даже я уже привык к той имитации боли, которую мой организм генерирует при получении повреждений, а Эскулап вообще особо ничего не почувствует. Эмоции и чувства постинфицированных сильно притуплены.

Положив бомбу на стол, я поместил рядом детонатор и уселся на табуретку-вертушку.

— Получается, вы не врали про вакцину? — невпопад спросил Эскулап.

— Мы действительно были в Пирове и я лично разговаривал с Аспирантом, который передал нам все их наработки, — ответил я. — И вообще, я стараюсь не врать людям по любому поводу. Я честный врач.

— Это не может не вызывать уважения, — улыбнулся Эскулап. — Как думаете сбежать отсюда?

— Придётся с кровью и взрывами, — пожал я плечами. — Поверьте мне, я этого очень не хотел. В целом я человек мирный, мне чужого не надо, но за своё я буду стоять до конца. И в дела чужие я стараюсь не лезть. Но с последним получается плохо, потому что люди всё норовят сделать свои дела и проблемы моими делами и проблемами...

— Вот это данные для канала зашифрованной связи, — Эскулап передал мне вырванный из блокнота лист. — Для вас не составит труда связаться со мной в будущем. Я постараюсь убедить полковника изменить решение касательно вас, но пока что вам лучше уйти. Отходы из прозекторской сливаются в канализацию, прошу проследовать за мной.

Эскулап взялся за стальной люк под прозекторским столом и с неожиданной для себя лёгкостью сдвинул его в сторону.