Питер с удивлением покосился на робота – он умеет оценивать поведение людей? Надо же!

– Где их производят? – теперь он смотрел на доктора Андерсон. – В Китае?

– Почему только в Китае? Основные промышленные зоны расположены также в Индии, Бразилии, России. Кстати, можете говорить с ним по-английски или по-французски. Как вам удобнее.

– Да, – робот в момент перешел на французский, – можете говорить со мной на том языке, на каком вам удобнее. Я полностью к вашим услугам.

Постоянное упоминание о языках насторожило Питера. Он вновь перевел глаза на худощавую женщину, сидевшую рядом.

– Вы столько внимания уделяете языкам.

– Еще бы. Этот век – гуманитарный. Образованный человек должен знать не менее четырех языков и на всех общаться свободно. Мы сейчас уделяем серьезное внимание истории. Хорошо знаем все основные религии. Это обеспечило улучшение взаимопонимания между разными народами. А еще прибавилось терпимости. Особенно в тех странах, где раньше ее не хватало… Вам пора ужинать. – Она глянула на робота. – Необходимо подать господину Мореффу ужин.

– Будет сделано.

Развернувшись, робот укатил к двери, скрылся за ней и довольно скоро появился вновь. Опять в ход пошли плошки.

Питер еще не закончил есть, когда распахнувшаяся дверь впустила мужчину, достаточно полного, невысокого роста, но стремительного. Он двигался напористо, часто перебирая не слишком длинными ногами. Взгляд у него был нахмуренный, пронзительный. Приблизившись, он произнес по-английски:

– Давайте знакомиться. Карло Фацио. Заместитель директора Всемирного бюро расследований.

Он протянул руку, пожатие было энергичным. Опустился на прозрачный стул, который пододвинула доктор Андерсон. Темно-карие глаза смотрели на Питера задумчиво и даже немного трагично. Энергичность движений никак не вязалась с наступившей паузой.

– Как вы себя чувствуете? – проговорил гость наконец.

– Нормально. Ходить пока не могу. А так – нормально.

– Ну… ходить вам еще рано. Голова не болит?

– Нет.

– Прекрасно… То, что вы помните момент покушения… это хорошо. – Взгляд стал пристальным. – А дело, которым вы там занимались, не забыли? То, ради чего вы находились в Риге, помните?

– Да. Помню.

– Тогда прошу вас рассказать всё, что вы помните. Вплоть до деталей.

– Пожалуйста. Но разве не осталось никакой информации в архивах?