Храмовник кивнул. Он молниеносно воздел руку вверх, и шесть столбов синего света ударили с неба, высвечивая в тумане силуэты лучницы и вора. Киган повторил жест ещё дважды, только теперь свет был жёлтым и зелёным. Не оборачиваясь на чародейку, он рванулся в гущу сражения, на ходу извлекая из-за пояса булаву.

Лилит не торопилась. Во-первых, она не видела никакого смысла в кровавой бойне. Такие развлечения надоели ей давным-давно. Она не сомневалась, что борцы за справедливость справятся и без неё, и вообще не очень понимала, зачем они таскают её с собой. Во-вторых, просто месить разрозненных противников, по её мнению, было глупо. Она подождала, пока пара десятков бесов скучкуется вокруг Хранителя. Лилит подождала бы ещё, чтобы ударить наверняка, но из тумана раздался яростный вопль:

– Что стоишь, коряга подколодная?..

Не дожидаясь продолжения, Лилит смиренно воздела руку и швырнула в толпу противников небольшой – метра три в диаметре – огненный шар. Из гущи врагов послышался ещё более яростный вопль Алистира, которому раскаленные доспехи, видимо, впивались в задницу.

– Ещё? – спросила Лилит.

Неразборчивая ругань стала ей ответом, и, решив, что Алистир снова просит помощи, Лилит зарядила в толпу ещё один снаряд – на этот раз ледяной. Теперь уже голос героя скорее можно было сравнить с воем дикой собаки, которой прищемили лапу.

– Алистир! – услышала чародейка ещё один взволнованный возглас и увидела, как слабо мерцающая голубым булава совершает круг в клубах пламени, а замороженные тела бесов разлетаются на тысячи мелких осколков под её ударом.

Пламя медленно угасало, открывая равнодушному взору колдуньи стоящего на коленях пресветлого воина. Хранитель меча баюкал в левой руке обожжённую правую ладонь. Приблизившись, Лилит заметила, что лицо героя покрыто волдырями. Киган стоял тут же, поддерживая друга за плечо.

– Ты! – голос Алистира сорвался на визг, когда он попытался вскочить и броситься на Темную. Госпоже наверняка пришлось бы нелегко, если бы Алистира не удержала сильная ладонь клерика.

– Тихо, друг, я залечу твои раны, – сказал он, глазами приказывая Лилит убираться подобру-поздорову. Ухмыльнувшись, она побрела в сторону опустевших палаток.

«Хороший мужик этот Киган, – подумала Владычица. – Разогнать бы их всех… вдвоём бы справились».

Уже вечером путники сидели кучкой вокруг костра и сушили на огне промокшие насквозь сапоги. Перепуганные переполохом пленники были успешно отпущены. Абигор исчез без следа. А вот в его палатке Клейн, который решил заработать на масло к обещанному хлебу, нашёл запертый сундук с документами. Поскольку Тиэль умела читать только по-эльфийски, а все остальные (за исключением Лилит, которую даже не спросили) не умели читать вообще, компании пришлось ждать, пока Киган закончит исцелять раны благородного рыцаря.

Теперь же он медленно зачитывал вслух скучные донесения мелкопоместного командира кому-то более солидному:

– «Двенадцать бурдюков с вином и два сундука оружия отправляю, как обещал. Остальное селяне сожгли, чтобы нам не досталось. Девственниц набрать не удалось, – озвучил Киган, вызывая у Лилит очередной приступ зевоты, – во всей деревне была только одна, и той… далеко за сорок. Потому отправляем тебе мальчиков разного возраста, но, по нашему с солдатами общему мнению, заслуживающих твоего внимания. За сим прощаюсь и подтверждаю свою верность, командир пятнадцатого корпуса Абигор Кроган».

– Зачем ему девственницы? – спросил Киган, поднимая глаза от свитка и в упор глядя на Лилит. Та замерла в зевке, заметив, что остальные взгляды также устремлены на неё.

– Может у него пра-аблемы с этим… и-ик… – пробормотал порядком зарядившийся теми самыми бурдюками вина Бударих, – ин-ти-мом?

Лилит закрыла рот, но поскольку навязчивые взгляды не исчезли, осторожно подбирая слова, сообщила:

– Вообще… девственниц обычно используют для серьёзных ритуалов. Например, призвание Вековечного Зла. Или сотворение Горбатого Гирбанария…

– Горбатого – кого? – переспросил Клейн, и Лилит ласково посмотрела на мальчишку. Ей импонировал такой интерес к демонологии.

– Мою прекрасную Аэринн наверняка отправили к нему, – сказал рыцарь, будто не слышавший разговора. – И я клянусь, мы найдём её. Чего бы мне это ни стоило.