И тепло так нам вдвоём, хорошо, спокойно. Немного сонливо. Умиротворение разливалось по телу, сама нежность оберегала нас.

– Тем не менее, с моей стороны будет слишком эгоистично не повести тебя на бал, – произнёс Даррен. – И если мы не поспешим, то мои желания оставить тебя в постели навечно исполнятся.

Что такое «счастье»?

Наверное, когда видишь как радость, нежность и любовь отражается в его глазах? Да! Это истинная любовь и единая песня наших душ. Это его рука рядом. Его дыхание на моей коже и огонь, который не обжигает, согревает и оберегает.

А за окном падает девственно чистый, белый, пушистый снег.

Дверь моего номера открылась, являя детектива Ашера во всей красе.

Мне как раз девушки заплетали сложные косы и укладывали наподобие короны.

Платье на мне было сказочное, белое, искрящееся, словно соткано из снежинок. Переливалось изумрудными, голубыми, перламутровыми искрами, словно северное сияние коснулось ткани моего волшебного платья.

Но главной красотой этого наряда было пламя… Если я закружусь, то огонь красивым кружевом вспыхивал по подолу и поднимался витиеватым узором до самой талии и искрящимся снопом искр опадал. Волшебство.

И ткань была мягкая, лёгкая, она словно искусный любовник ласкала мою кожу. Нанесла на шею и запястья тот чудесный аромат духов, что купил мне Даррен и я смотрела на себя в зеркало и не узнавала.

Я была прекрасна. И виной тому не платье, не причёска… Глаза и улыбка – вот мои главные украшения.

– Как же ты прекрасна, – произнёс Рен, увидев меня.

Провела ладошками по платью и улыбнулась.

Где его достал Даррен загадка для меня. А быть может, это Ганс расстарался, так сказать, чтобы загладить свой промах?

К счастью, Рен не сильно побил Ганса. Немного потрепал его, высказал много ласкового… Я не видела и не слышала всего этого, но призрак виконта в красках поведал мне встречу друзей.

Виконт…

Тело виконта Луиджи Ликанского было найдено в том самом гроте. От него остался посеревший скелет, на котором висели куски истлевшей и сгнившей ткани и родовой перстень.

Его тело с почестями было упокоено, а сам призрак пока не пожелал покидать мир живых.

Попросил дозволения у Роберта Ская и моего дракона увидеть последний раз ночь Чудогодия, повеселиться на празднике волшебства и лишь с новым днём уйти, чтобы перевоплотиться и вернуться в мир новой жизнью.

Сам Роберт Скай после трагедии с братом изменился.