— Жрицы, опытные в любви, не одного врага скинули с себя под сапоги титанам. Думаю, моя награда будет не беднее твоей.
— Этот жив! — сказали над Ором по-атлантски. Было темно и тихо. Кто-то отвалил мертвого оленя. Поднявшись, Ор увидел, что это сделал медведь. Светя факелами, атланты сбрасывали трупы в Стикс, искали своих раненых… Проводник медведя, звякнув знакомыми крючьями, загнул Ору руки за спину…
Вытерев меч о хвост мертвой лошади, Строп брел к Восточным воротам. Огни факелов выхватывали из тьмы фигуры воинов, обшаривающих трупы. Строп был подавлен бегством вождей. Все шло так хорошо. И откуда взялся проклятый всадник, который своими воплями всполошил дикарей, уже сунувших головы в петлю? Сам Тифон тоже упустил Айда с Даметрой, но разве властные бывают виноваты!
Проходя мимо пленных, Строп скользнул взглядом по скорчившимся на земле фигурам. В его глазах не было злобы — только усталость и горечь. Сидящий с краю Ор узнал тяжелолицего атланта, приходившего с синеодеждыми в становище Куропаток в то бесконечно далекое утро… всего пять лун назад. Но Строп, конечно, не узнал гийского щенка, погубившего ладью Аргола.
У Южной башни в окружении доблестных кормчих, мощных телохранителей, стремительных вестников сидел на бронзовом табурете молодой атлант в белой, расшитой золотом одежде. На нем был шлем из непохожего на бронзу, отливающего синью, металла, украшенный большими вспыхивающими камнями. Неподвижное одутловатое лицо было надменно поднято, тонущие в жире глаза со скукой смотрели мимо подходившего Стропа.
Когда тот уже начал сгибать спину, к башне подскакала лошадь, несущая на спине двоих. Стражи выставили копья, но Акеан осадил коня, помог слезть Майе и положил к ногам Наследника меч с насаженной на него головой.
— Чья? — толкнув ее сапогом, спросил Тифон.
— Самозванца, вождя бунтовщиков. Вот плащ нечестивого со знаками молний.
— Я подтверждаю, что это голова сына Реи, который брал меня в жены, — сказала Майя, выступая вперед.
Голова брата не заинтересовала Тифона. При взгляде на жрицу он слегка оживился:
— Это ты выведала тайну о бунте в Анжиере?
— А я принес эту весть, нырнув в Стикс! — напомнил Акеан. — Ия поразил Севза! Вот и храбрый подкормчий знал его.
Строп взглянул на изуродованную голову и равнодушно кивнул.
— Это ты упустил вождей? — спросил Тифон со спокойствием, равным приговору.
Строп опустил голову, не пытаясь оправдываться,
— Идите, — отослал их Тифон, — каждый получит свое. А ты… — он обернулся к Майе и приостановился, рассматривая ее. — А ты вскоре расскажешь мне, что узнала полезного для Подпирающего.
— Я исполню все, что пожелает Наследник, — жрица склонилась так, что на миг ее груди открылись глазам Тифона, и тут же выпрямилась — открытое взгляду не заостряет желания. Идя к воротам, она пробормотала: «Младший не стоит клочка из бороды старшего!»
Утром пленных вывели из окруженного кольями загона и, вразумляя плетями, поставили в несколько рядов перед Южными воротами. Жирный атлант в белой одежде и блестящей синей шапке выехал из ворот на черном коне. Несколько человек подскочили к нему и, сняв с коня, усадили на бронзовое сиденье. Ор стоял рядом с Чазом, которого тоже свалил медведь у моста, когда пробивали путь Огненноволосой.
Одетый в снег, глянув на пленных, что-то сказал склонившемуся бронзовогрудому. Тот побежал к воинам, то показывая семь пальцев, то загибая один из них. Атланты пошли по рядам, вытаскивая каждого седьмого и отводя их на утоптанное место перед воротами. Туда же спешили проводники с медведями в поводу.
— Куда их… — начал Ор. В это время воин поравнялся с ними. Против Ора он загнул шестой палец и дернул за ворот стоящего с ним Чаза.