- Ты правда как рентген. Об этом и думала.

- Знаешь, я после первого курса вообще был уверен, что не хочу становиться врачом. Хотел работу попроще, без ежедневного мозговыноса от больных, порой на всю голову больных. Если бы не череда скандалов дома и отрезвляющие пинки под зад от отца, я мог бы натворить фигни.

- Но ты все равно ее творишь. Вроде бы серьезный док, а пристрастился к таким опасным увлечениям, – сказала я, желая только одного – чтобы он продолжал свой рассказ. Он говорил, а у меня по рукам бежали мурашки. Да, мурашки оттого самого голоса, который столько раз звучал в моей голове.

- Знаешь, как это случилось? К нам привезли одного сноубордиста со сломанной ногой. Я сказал ему, что не понимаю, как вообще можно что-то делать на этой доске. Он пообещал дать мне один урок, когда нога будет в норме, и я зачем-то согласился. А когда встал на борд, понял все ощущения этого парня. Меня затянуло!

Кирилл улыбался. И это было так честно, так от души. Без тени фальши, без всякого оттенка цинизма. Удивительно.

- Жаль, что я раньше не познакомился со сноубордом. Хотя всему свое время, наверное. Ты согласна?

Я кивнула. Но не очень понимала, в чём, собственно, вопрос. Сейчас я больше была занята изучением Кирилла. Запоминала, как меняется выражение лица, как прорисовываются едва заметные ямочки на щеках. Хотела прикоснуться рукой к лицу этого мужчины – первого мужчины, рядом с которым я забывала обо всем. Как я сама выгляжу, что на мне надето, что я говорю. Это не имело значения. Важно было не какая я, а то, что было между нами – между мной и Кириллом. И я уже забывала о том, как он раздражал меня своими репликами в наши первые встречи.

Он был так не похож на Андрея! И дело не только в том, что один – брюнет, другой – блондин. Разница намного серьезнее, чем во внешности и профессии. Кирилл не пытался казаться самым лучшим. Не старался покорить красивыми жестами со своей стороны. Не думал, что мир делится на две категории: мое и плохое. Андрей был принцем, которого хочется придумать для красивой жизни, чтобы урвать для себя кусочек сказки. Кирилл же был земным, настоящим. Он не боялся своих недостатков, говорил о них вслух. Вокруг него не было никаких барьеров. И я зачем-то погружалась в мир этого доктора все глубже и глубже.

Так нельзя. Нет, точно нельзя. Андрей водил меня на ужин в прекрасные места, дарил роскошные букеты, старался быть настоящим джентельменом. Я же чувствовала себя рядом с ним не принцессой, а драконом, который случайно залетел в эту ванильную сказку.

А сейчас я сидела на свободной лавочке в парке, пила не самый лучший кофе из бумажного стакана, ела бургер, по своей личной традиции роняя на пол кусочки салата из бумажной обертки. Сидела и кайфовала.

Самое ужасное и прекрасное, что эти мгновения с Кириллом я бы ни на что не променяла. Кажется, я была очень плохой пациенткой. Я начинала болеть своим доктором, и лечиться от этого мне совершенно не хотелось.

- Теперь, видимо, вопросы будешь задавать ты? – как будто переводя указку на себя, спросила я у Кирилла, который неспешно допивал свой кофе.

- Я бы хотел знать о тебе все, что можно. И при этом не уговариваю, если ты не хочешь рассказывать. Все, чем ты готова поделиться со мной, будет самым главным подарком.

- Если ты узнаешь, что мое хобби – придумывать имена комнатным растениям, как тебе такой подарок?

- У меня на работе есть кактус Леша и папоротник Виссарион. Серьезно.

Он сказал это с совершенно спокойным видом, а я чуть не упала с лавочки от смеха.

- Да ну? Я думала, так только меня клинит.

- Нас даже клинит одинаково, – Кирилл замахнулся, как баскетболист перед корзиной, и удачно отправил смятый бумажный пакет в урну. – Почти трехочковый! – подмигнул мне Воскресенский.

Я даже театрально похлопала в ладоши. А потом немного зависла, раздумывая, говорить или нет. В итоге выдала Кириллу целую тираду:

- Я боюсь собак, не люблю ужастики, обожаю шум поезда и грохот морского прибоя. Хорошо готовлю, но ненавижу мыть посуду. Любимое время года – зима. Трачу непозволительно много денег на книги и кофе. Покупаю новые серьги, хотя у меня уже сорок пар. Никогда не досматриваю до конца сериалы. И абсолютно не понимаю, зачем это все говорю тебе.