– Как себя чувствуешь? – спросила Зина.

– Нормально. Вы что перевернуть не могли, ещё пролежней не хватало до полного счастья. – прохрипел я. – Дай попить.

Меня аккуратно приподняли и влили в горло горьковатую жидкость. Стало гораздо легче, но першение в горле сменилось головной болью и звоном в ушах. Нет это не симптомы моей болезни. Зина принялась за нравоучения о необходимости правильного питания, режима сна и отдыха, а главное одеваться по погоде. Вот, пока она ещё в гневе, пусть “Ржавому” объяснит, как он заблуждался насчёт зонта.

– Лобастову выговаривай. Он запретил зонт брать.

– Федьке? А голодом тоже, он тебя мучал? И спать не давал. Ты в теле ребёнка, тебе отдых нужен. Сам должен понимать. А на Федьку не нужно перекладывать. И вообще. Убили его. – спокойно ответила девушка.

– Как? – подскочил я в кровати. – Не может быть. Как это произошло?

– Какое сегодня по твоему число? – тихо спросила Зина, внимательно глядя на меня.

– Как какое? 19 июля. – потом я повернулся к окну и уточнил. – утро 20-го.

– Сегодня, уже 23-е. В ночь на 20 мы прилетели в Ленинград. Твои друзья по несчастью, должны были отплыть вечером, но Лена рванула следом за нами самолётом. Вчера привезли тела.

– Что? – захрепел я. – Как это произошло? Вы же все бессмертные.

– Вот чего ты себе напридумывал? Подробностей я не знаю, Василий с ребятами сразу уехали в Суоми. Тут Иван Иванович за старшего.

– Ну как, так? Ты же была с Иваном, зимой, на тайном собрании. У них сверх способности, видят в темноте, слышат за километр, ты и баба Нюра. Вы же. Как так? Скажи что ты пошутила? – видя её уставшее бледное лицо, я разревелся. Нет я не голосил, как плакальщицы на похоронах. Высоко в горле образовался сухой комок, не позволявший даже нормально дышать. Глаза оставались сухими, но я понимал что так больно, в этой жизни, мне еще не было. Я указал на кружку и прохрипел – Где Митрофанов.

Иван появился через четверть часа, когда я уже осознал случившиеся и мог нормально говорить, за его спиной возвышался Михалыч. Но буквально на пару минут раньше в палату ворвались заспанные Лена с Машкой. Если сестра стала деловито проводить осмотр и пытаться “стетоскапировать” звуки в лёгких, подруга завалила вопросами о самочувствии. Единственное на, что я пожаловался это затёкшая спина. Было приятно видеть как подруга переживает, но чтобы унять их бурную деятельность я попросил принести чая.

– Рассказывайте. – после приветствия попросил я мужчин. – Как это случилось? Где Майкл? И кто за этим стоит?

После непродолжительного спора между сторонниками отдыха больного и моим желанием, всё немедленно узнать, в комнате осталось трое. Я, Иван и Лена, которая кажется тоже томилась в неведении.

Служба безопасности работала в привычном режиме. В десятках Финских городов были свои группы, занимающиеся наймом рабочих, этим они прикрывали основную деятельность, разведку. Первый тревожный звоночек получили от сотрудников из Турку, накануне открытия олимпиады. Неизвестные напали на советскую группу туристов. Причем инцидент носил следы работы иностранных спецслужб. Нейтрализация оперативной квартиры наших агентов, устранение охраны вместе с экскурсоводом и захват и полевой допрос наших школьников. Трое подростков исчезли в неизвестном направлении, но вскоре их со следами побоев обнаружили за городом. У нас 2 двухсотых, 2 трёхсотых, кучка испуганных детей и ещё большая куча вопросов.

Так как город Турку не являлся, ключевым, агенты пребывающие там были неопытны. Доклад был не полон, но главное он запоздал по времени. А “центр” наверняка смог бы сопоставить эти события с пребыванием там в этот день Майкла, который лазил по Абоскому замку.

Тут случилась вторая ошибка, службы безопасности. Приятель замучил свою охрану требованиями свободы, про его выходки, среди сотрудников МГБ, ходили анекдоты и сопровождать желающих не имелось. Услышав об инциденте с туристами, охрана вместо нормальной эвакуации объекта, рванула к месту происшествия. Майкла повезли на оперативную квартиру, прямиком в руки налетчиков, которые к тому времени захватили точку и спокойно слушали наши переговоры. Тут и случился главный провал. Нужно признать, лажанули все.

Как получилось, что “захватчики” знали наши коды и шифровки, понять можно, но почему пропажу Майкла обнаружили спустя сутки не понятно. Ясно одно, когда меня привезли в больницу. Приятель вышел на связь, поинтересовался здоровьем и подтвердил готовность ехать в Хельсинки, для транспортировки в Союз. Центр мог оставаться в неведении ещё 4 часа, примерно столько времени уйдёт на дорогу, но тут спохватились “безопасники” обеспечивающие охрану малолетнего режисёра. Проведя расследование на месте ЧП с детьми, они поехали на оперативную квартиру, чтобы забрать Майкла и отвезти на родину, но заметили поднимающийся дымок над разгорающимся зданием резидентуры.

Пожар удалось потушить, но видя разрушенное оборудование и трупы коллег, они объявили тревогу по дополнительным канал и стали ждать следственную группу. В это время меня грузили в самолёт, а мой рыжеволосый охранник, рванул к месту происшествия.