«Дорнье» медленно поплыл над переправой, сделал первый заход – прицелочный. Внизу началась обычная в таких случаях паника: командиры нервно закричали, бойцы забегали, засуетились, стали бестолково толкаться, кто-то открыл беспорядочную пальбу в небо из винтовок…
Как и предполагал майор Злобин, зенитные установки оказались совершенно не готовы к бою – столпились у реки и не могли развернуться, чтобы организовать прикрытие. Еще минута, и на колонну полетят смертоносные бомбы. А затем, когда с техникой будет покончено, экипаж спокойно добьет из пулеметов уцелевших людей…
Но осуществить смертельный план финнам не дали – навстречу им ударил пулемет Молохова. Матвей был точен – сразу попал в правый двигатель. Мотор мгновенно вспыхнул, из него повалил густой, жирный дым… Бомбардировщик резко качнулся вправо и начал заваливаться набок.
Пилот попытался выровнять «Дорнье», поднять повыше, чтобы уйти от смертельного огня, но автоматные очереди Лепса и Самоделова добили-таки его. Пули прошили кабину… Брызнули осколки стекла, дернулся, раненный в грудь, штурман, а пилот тяжело уткнулся головой в штурвал – был мертв.
Бомбардировщик «клюнул» носом и пошел вниз. И через пару секунд с жутким воем и гулом, срезав верхушки елей, врезался в гранитные скалы. Раздался оглушающий взрыв, взметнулся высокий столб черно-желтого огня, земля дрогнула от удара. Все было кончено – над деревьями поплыли едкие, горькие клубы дыма… Спастись, разумеется, никому из экипажа не удалось.
Красноармейцы радостно закричали, начали подбрасывать вверх буденовки и шапки-ушанки, даже стрелять в воздух – от избытка чувств. Каждый понимал, что только что избежал смерти. Хотя бы на сегодня. А там, даст бог, и война скоро кончится – если дело так и дальше пойдет. Одну победу только что одержали, а вот теперь и бомбардировщик даже вражеский подбили…
Глава десятая
– Похоже, это те самые финские разведчики-диверсанты вызвали бомбардировщик, – веско заявил майор Злобин, – обнаружили нашу толчею у моста и решили нанести упреждающий удар. Все правильно, я и сам бы точно так же поступил, вполне логичное решение… У них, выходит, есть рация, и они могут оперативно сообщать своему командованию о передвижении наших частей. И отслеживать маршрут дивизии… Это очень плохо, товарищи, теряется эффект неожиданности. У финнов есть время для подготовки к обороне… Подтянуть резервы, перекинуть дополнительные силы, замедлить движение 44-й на Оулу…
Совещание экипажа проходило в кабине бронелета вскоре после нападения финского бомбардировщика. Сидели и думали, как быть дальше, что нужно предпринять, чтобы обезопасить красноармейскую колонну от дальнейших атак. Ясно же – сегодня прилетел один бомбардировщик, а завтра их будет уже несколько. И один бронелет со всеми не справится. На зенитчиков же с их «максимами» надеяться не приходится – они не имеют опыта отражения воздушных атак. Тем более массированных…
– Что вы предлагаете, товарищ майор? – спросил Леонид Лепс, хотя и знал уже ответ.
– Надо финскую разведгруппу срочно ликвидировать…
– Согласен, – кивнул Лепс, – но как? В смысле – чьими силами? Одним нам не справиться, это понятно, людей маловато…
– Придется обратиться к майору Легкодуху, – пожал плечами майор Злобин, – не впервой уже. Пусть выделяет своих красноармейцев… В конце концов, это и в его интересах – ликвидировать эту разведгруппу.
– И не просто красноармейцев, – влез в разговор Матвей Молохов, – а хорошо подготовленных. Своих разведчиков, например. Они в прошлый раз, на озере, нам хорошо помогли. К тому же они на лыжах быстро бегают, и стреляют метко, и вообще – в бою не трусят. А от обычных красноармейцев толку мало, они с диверсантами не справятся…
– Верно, – согласился Лепс, – разведчиков мы попросим в первую очередь. Ну и обычных красноармейцев тоже – в качестве загонщиков. Поставим их широким полукругом, пусть гонят диверсантов на нас. А мы в засаде подождем, в секрете… Как на волчьей охоте.
– Финнов желательно бы взять живыми, хотя бы одного-двух, – уточним майор Злобин, – надо их допросить и выяснить, что им известно. Пан Профессор, надеюсь, нам в этом поможет, поработает переводчиком. Не так ли?
Градский кивнул – конечно, о чем речь! Среди многих языков, которыми он владел, значился и финский. Подумаешь – перевести пленного!
– Решено, – кивнул Злобин, – я потолкую с майором Легкодухом и попрошу роту. А с разведчиками мы сами договоримся – так проще. Они нас хорошо понимают…
Действительно, после битвы на озере между бронелетчиками и разведчиками установились очень хорошие, дружеские отношения. Командир разведроты, старший лейтенант Николай Овсянников, побывал в гостях у экипажа и остался очень доволен приемом. Посидели, поговорили и, как водится, выпили. Чисто символически – за Красную армию, за Родину, за боевое сотрудничество и, как положено, за товарища Сталина. Ну, и за победу, само собой.
На старшего лейтенанта неизгладимое впечатление произвело оружие, которое имелось у бронелетчиков, и особенно – новенькие, еще с заводской смазкой, «дегтяревы».