– Вчерашний показ иллюзии, а я там был, произвёл на всех впечатление, на меня тоже. Я всю ночь не спал, рассылал людей, чтобы найти вас, да что я, многие так поступили, только никто не предполагал, что замарашка, который спит на сеновале постоялого двора, это вы. Разве позволит уважающий себя маг-рейдер спать на сеновале? Поэтому вас и пропустили, утром только опознали, когда вы его уже покинули. На дорогах посты были открыты, но и тут не успели, вы прошли боковой дорогой от постоялого двора и вышли на тракт дальше. Хорошо, маг из магистратуры сообщил, что общался с вами, и я сразу поспешил вас нагнать.
– Ну, догнали, и что? – Я выключил плеер, а то и пассажир и возница косились на наушники, откуда доносилась музыка.
– Я один из самых крупных торговцев Тауруса.
– А это где?
– Город, который вы сегодня покинули, – любезно пояснил тот. – Я предлагаю вам работать на меня, и я уже продумал…
– До свидания. – Я снова надел наушники и направился дальше, не обращая внимания, что возок катился рядом и торговец что-то говорил.
Меня подобные предложения и раньше не интересовали, так что нечего портить отличное утро и слушать разную словесную пургу, двинем дальше.
Тот, видимо, понял, что я его просто не слышу, и, соскочив с возка, остановил меня, положив руку на плечо, защита её пропустила. Опустив наушники на шею, я вопросительно посмотрел на торговца. Что на этот раз?
– Почему вы не хотите выслушать моё предложение? Никто не предложит вам лучших условий.
– Меня подобная чушь не интересует. И ещё, видя вашу настырность, предупреждаю: спалю к чёрту. Валите лучше подобру-поздорову и не портите мне настроение. Потому что, если мне его портят, я порчу его всем вокруг, и не все это переживают.
– Почему?
– Умирают потому что, – любезно пояснил я и, опять надев наушники, двинул дальше.
Однако торговец оказался на удивление настырным, и пришлось действительно пустить шарик плазмы. Фаербол напрочь сжёг возок, возница, успевший соскочить, сбивая пламя с пятой точки, понёсся нагонять лошадей. Их понесло, напугались огня, а торговец, не смутившись, продолжил преследовать меня на своих двоих. Только после выстрела ему под ноги, когда часть плазмы попала на него, и он стал кататься по земле, отстал. Достал уже.
Остановившись, я только ругнулся. Всё-таки испортил настроение, скотина. Искоса посмотрел назад. Торговец метрах в ста занимался реанимационными процедурами – я видел у него в кошеле лекарский амулет, отчего так спокойно и воспользовался фаерболами, вылечится. Я направился дальше, но и десяти минут не прошло, как меня догнали ещё три возка и две пролётки, просто с великолепными предложениями в плане сотрудничества. Тут я уж не выдержал, понял, если дальше по дороге пойду, день напрочь будет испорчен, и без трупов точно не обойтись, так что, отмахнувшись, направился прочь прямо через поле. Думаете, отстали? Шли за мной толпой метрах в пятидесяти, выкрикивая суперпредложения. И тут под ноги пришлось стрелять. Однако всё равно спокойствия не было, ещё парашютист приземлился рядом, гася купол парашюта. Из города прилетел, как я понял, посыльный, потому что, передав послание, получил от меня подпись о вручении – почему и нет, человек на работе – и улетел. Я осмотрел плотный конверт, запечатанный сургучной печатью: герб на оттиске вроде того города, что я утром покинул, в порту видел, письмо, видимо, от представителей власти города. Толпа в стороне заволновалась, когда мне конверт вручили, но сейчас я читать его не буду, убрал в сумку, в обед ознакомлюсь. И двинул дальше со свитой за спиной. А та не отставала. Кажется, даже увеличилась в размерах. Я вышел на полевую, укатанную телегами дорогу. Не знаю, куда она приведёт, но на тракт возвращаться я не хотел, там спокойно путешествовать не дадут.
Откровенно говоря, я бы рванул прочь, вряд ли за спиной спринтеры, всё солидные торговцы или молодые парни, а я на острове каждый день десятикилометровую пробежку делал. Думаю, ушёл бы, но с вещами и корзиной вряд ли это получится, а хвост этот меня уже конкретно достал. Я уже серьёзно подумывал их прикопать, а там было полтора десятка человек, а что – завалить, и тела в яму, строительный амулет при мне, удобная вещь при путешествии. Никто их больше не найдёт, тем более свидетелей нет, однако впереди появилась деревня, так что, скривившись, я продолжил путь. Обед скоро, и я собирался провести его в одиночестве, но как, когда тут эти настырные за мной шли? Видимо, тоже на принцип пошли, один уйдёт, а другой договорится? Не бывать такому. Делать нечего, я всё же побежал, с вещами и с корзиной. Преследователи долго не отставали, двое самых молодых, как я понял, приказчики торговцев, что остались в городе, ещё висели некоторое время за спиной, но потом и они отстали. А я, уйдя с просёлка, направился параллельно тракту, может, ещё какую дорогу найду.
Следующие два дня я пребывал в отличном настроении, одиночестве и удовольствии путешествия. Никого, кроме десятка парашютистов в небе, не наблюдал. Визуально они меня заметить могли, но я прятался, а сканерами вряд ли, защита не даст. Сейчас же я вышел на один из имперских трактов, не тот торговый, что шёл из других государств и проходил через Империю насквозь, даже разделяя её столицу надвое, главный торговый маршрут всё же. Гея, судоходная река, замерзала на зиму, а тракт действовал всё время.
Я лежал, покусывая травинку, в тени кустарника, рассматривая пустую стоянку для караванов, ждал кого-нибудь, вдруг кто встанет на ночь, мне надо прикупить продовольствия, так как всё, что я приобрёл на постоялом дворе, у меня утром закончилось, ну и хотел бы материал для пошива парашюта приобрести, нужная вещь. Мне захотелось побыстрее прибыть в столицу Империи, а до неё полторы тысячи километров, вот и подумал на парашюте поскорее их проскочить. Говорят, мне в столице стела выставлена, увидеть хочу.
Два каравана с разных сторон подошли к вечеру, чтобы встать на ночёвку, и я вышел к ним, серьёзно перепугав часового. А что, стоит спокойно, изредка сканером проверяет, никого живого вокруг, а тут я выхожу. Он меня за умертвие принял, криками всех поднял. Чуть не побили. Ну да, забыл я защиту от сканирования отключить. В общем, отключил, чтобы видели – живой. И пообщался с главами обоих караванов.
– Борис Градов, значит? – задумчиво осматривая меня, протянул торговец. – Как же, как же, наслышан.
– Да, я тоже слышал, – кивнул тот торговец, что шёл в одном со мной направлении. – Слух прошёл, что Борис вернулся. Не он сам, но его сын, названный его именем и имеющий те же таланты, что и отец.