– Вот именно что однако! – на ровном месте вспылил резидент. – Мы просто ни с чего потеряли ценнейшего агента и запороли точку! И это все, что вы можете сказать – однако?!
– На основании полицейского рапорта большего сказать невозможно… – справедливо заметил Сноу.
Резидент с трудом подавил в себе гнев – он понимал, что его офицер прав…
– Хорошо… – примиряющим тоном сказал он, – в таком случае я хочу послушать, что вы думаете об этом. Только на основании полицейского рапорта – мне плевать, ошибетесь вы или нет. Дерзайте, Сноу!
– Это не ограбление! – сразу заявил Сноу. – Это дерзкое и профессионально выполненное убийство. Боюсь, мы столкнулись с тем, с чем до сих пор никогда не сталкивались…
– Почему?
– Почерк. Десять пуль из мощного пистолета – это ночью и с двадцати метров. Если судить по данным полиции – первая же пуля попала точно в голову и оказалась смертельной, остальные всадили уже в лежащего, на всякий случай. И никаких следов, только гильзы, и все…
– Почему вы думаете, что это был пистолет? – полюбопытствовал резидент. – Есть компактные складные винтовки под этот калибр…
– И убийца с длинной винтовкой будет пробираться через посты? А ведь в городе чрезвычайное положение, блокпосты, досмотр машин! Кроме того – разброс гильз. Такой разброс гильз бывает при стрельбе из пистолета «маузер» – три гильзы из десяти вылетели на улицу. У него неподвижный ствол, и на него легко приспособить глушитель, поэтому никто ничего не слышал. А если учесть, что такой пистолет, да еще с глушителем, будет весить за два килограмма – убийца должен быть очень опытным, чтобы удерживать пистолет при быстрой стрельбе…
– Допустим… – осторожно произнес резидент, раскладывая все сказанное в голове по полочкам, – и кто же это мог быть?
– Понятия не имею… Но это не случайный человек, он умеет пользоваться оружием, он умеет убивать и уходить незамеченным, и он скорее всего ударит снова…
Бейрут, район Борж эль-Бражнех
Ночь на 16 июня 1992 года
Расходились поздно – по местному времени было часа три. Хозяева особняка, верней хозяева уехали и за хозяйку осталась их дочь – провожала каждого из гостей в дверях. Меня она проводила особенно… страстно, за что я удостоился такого взгляда Юлии, что, если бы взглядом можно было убивать, я свалился бы замертво.
– Я смотрю, вы уже вполне освоились, князь… – тон был далек от дружеского и тем более от любящего…
– Сударыня, весь вечер я думал только о вас… – отделался я дежурной фразой.
– Я это заметила, – уже с меньшим сарказмом произнесла Юлия, – впрочем, время позднее…
Ночь дышала прохладой – прилетевший с моря свежий ветерок немного разогнал дневную удушливую жару. Улица была темна, тиха – только в том доме, откуда мы вышли, все еще не смолкала музыка. По обе стороны улицы плотными колоннами стояли ливанские кедры – казалось, своими кронами они подпирали иссиня-черное, истыканное блестящими точками звезд небо…
Я их заметил первым – машина была припаркована за поворотом дороги, – да и деревья загораживали обзор. Они стояли метрах в десяти около нашей машины – именно около нашей и никакой другой! Трое…
– Иди в дом!