– Я дам вам диск. На нем – досье на всех установленных на данный момент активных членов террористических организаций и на всех установленных разведчиков, действующих в городе. И на этом все!
– А агентура?
– Никакой агентуры. Всю работу придется делать с нуля, опираясь только на данные досье. Я не могу дать ручательство, что полицейская и жандармская агентура надежна. Часть явно работает в обе стороны.
– Ваша основная задача – верхушка Аль-Каиды. По нашим данным, действиями Аль-Каиды в городе руководит некий Мохаммед Атта, один из ближайших сподвижников Бен Ладена. Он даже более приоритетная цель, потому что Бен Ладен – теоретик, Атта – практик и организатор террора. И последнее! Помимо досье… – через стол переехал компакт-диск в дорогой упаковке с обложкой из чистой кожи и логотипом известного оперного певца… – на диске находится процедура связи со мной, обычная и экстренная. Через три дня извольте явиться с докладом о проделанной работе. На этом – все.
– Ну что? Пошли воевать за правое дело?
– Пошли сначала пообедаем! – пробурчал я, осматриваясь по сторонам. – Не знаю, как ты, а я – проголодался…
Кафе мы нашли на противоположной стороне площади, народу там сейчас – середина рабочего дня – было относительно немного, поэтому столик мы заняли, какой хотели – в самом углу и у стены. В отличие от того же чинного Санкт-Петербурга, где кафе почти не было, а были рестораны, здесь было все по-простому – столики выставлялись прямо на улице, под тентами, кухня располагалась на первом этаже прилегающего дома, на втором обычно проживала семья ресторатора. Кафе было греческим – вообще в этом городе семнадцати религий можно было найти заведение, где подавали блюда любой кухни мира…
– Закажешь?
– Тебе чего?
– Того же, чего и тебе. В греческой кухне я не понимаю ни черта…
Кивнув, Али ушел к дому, возле которого располагалось уличное кафе, о чем-то переговорил с хозяином, через несколько минут вернулся с тарелками, на которых было странного вида кушанье…
– Это что такое? – подозрительно спросил я.
– Мусака. Остальное чуть попозже принесут. Вкусно, пробуй…
Подождал, пока Али начнет есть первым, затем попробовал и сам. Необычно, конечно, – но вкусно…
– Что делать будем? – спросил Али, когда от мусаки остались одни воспоминания, а нам принесли горячий, невероятно крепкий, заваренный по-турецки кофе…
– Так это ты мне скажи, Али, – ты же правоверный. Вот и скажи – где может спрятаться другой правоверный в городе, где у него нет дома…
– Да где угодно…
– Да не где угодно. Где угодно нельзя. Нужно место, где его всегда приютят, где его никто не выдаст…
– Постой-ка… – Али отставил чашку – кажется, я понял. Ты натолкнул меня на мысль!