Она пропустила это мимо ушей.

— Наш полицейский психолог рассказал мне об этом.

Элис обеспокоенно сморщила лоб, что ему ужасно не нравилось: «Почему он не рассказал об этом раньше? Черт возьми. Сказал только теперь».

— Ничего серьезного. У меня опять было несколько приступов. Он считает, что это страх.

Фредрик глупо улыбнулся.

— Он считает, что это связано со стрессом. Мне рекомендовали меньше работать. Так что отпуск будет очень своевременен. Жду не дождусь, когда увижу детей.

Элис посмотрела на него с сочувствием, как на беспомощного ребенка. Это значило: «Я знаю тебя. Знаю лучше, чем большинство людей. Лучше, чем все остальные. Я знаю, что живет внутри тебя».

— И как тебе этот психолог?

— Понятия не имею, я же ходил только для галочки.

Она вопросительно вскинула голову.

— Один из моих начальников оставил ему сообщение, что беспокоится за меня. Мне нужно было получить штамп, чтобы продолжить работу.

Элис надела дорогой прозрачный дождевик. Фредрик проводил ее в коридор.

— Ты поймешь, если я не приеду на похороны? Слишком долгий путь для меня и детей. Якоб и София едва с ней знакомы.

— Я на это и не рассчитывал. Я вполне справлюсь сам с похоронами матери.

Она дотронулась до его щеки.

— Беттина придет?

Он кивнул.

— Хорошо. Может быть, она все-таки не так плоха.

Элис выдавила улыбку, и они ненадолго обнялись на прощанье.

— Береги себя, Фредрик. Дети очень ждут тебя. Они скучают по отцу, знаешь ли. Позаботься о том, чтобы им было хорошо.