— Будете что-нибудь заказывать? — раздалось над ним.
Парень поднял голову и увидел рыжего детину в белом фартуке.
— Поесть бы чего.
— Вот меню, — служка протянул широкую плоскую дощечку, на котором большими витиеватыми буквами было выжжено: «Трактир Лесной», а буквами помельче названия блюд и цены напротив.
С деньгами пока ещё напряга не ощущалось. Помимо похудевшего кошеля, из которого он расплачивался с трактирщиком, своей очереди дожидались ещё четыре таких же, только плотно набитых. Так что на вторую графу внимания особо не обращал и выбрал понравившееся ему таинственное название «Бифштекс». К нему, конечно, яичницу, которую в деревне могли себе позволить только женщины, а мужикам приходилось от зависти глотать слюнки. Ну и пиво.
Вот уже второй день он живёт в этом городе. Потихоньку начал привыкать к местной суетной жизни, хотя вчера от всей этой сутолоки к вечеру разболелась голова. Самое непривычное заключалось в том, что, в отличие от деревни, почтительного отношения к женщинам он здесь не увидел. Такое впечатление, что здесь они не главные. Или, действительно, не главные? Как так может быть? С утра побродил по местному рынку, удивляясь разнообразию выставленных на продажу товаров и оружия. Приценился и, наконец, избавился от оружия и вещей тех незваных гостей, что приехали к нему в деревню во главе с Мартой. Осталось решить, что делать с лошадьми. Пять голов, это перебор. Да и денег жалко. Но как продать и не продешевить, ещё не придумал.
3
Женька сидел за столиком на первом этаже трактира и не спеша потягивал пиво после вкусной свиной отбивной, которую умял за обедом. Все столики были заняты и слуги, которых, оказывается, называли официантами, шустро сновали между посетителями, спеша обслужить всех. А мутантов в городе действительно хватало. И, самое главное, никого это не задевало и не напрягало. Вон, девушка в белом передничке с кончиком хвоста, кокетливо выглядывающим из-под подола платья. А вот набирается местной самогонки тип с узким, словно бритва лицом и вытянутыми острыми ушами. За соседним столиком шумно хлебает похлёбку мужик с жутким бугристым лицом и огромным шишковатым лбом. А через два столика сидел молодой мужчина лет тридцати с лицом, неуловимо напоминающим кошачью морду.
Женька обратил внимание на его длинные музыкальные пальцы с невероятно узкими ногтями. Мужчина задумался о чём-то своём, выдвинул коготь, а это был именно коготь, а не ноготь, как вначале подумал парень, и стал рассеянно что-то царапать на столешнице. Женя отпил ещё глоток и расслабленно откинулся на спинку стула. Пиво ему нравилось. Гораздо лучше, чем то, что варила в деревне бабка Евдокия. От внезапного толчка в спину он чуть не пролил пенный напиток на себя и резко обернулся. Между столиков, нимало не смущаясь тем, что задевают других посетителей, с грацией хозяина в лесу, двигалась троица. Крепкий мужик около сорока лет был среди них самым нормальным. Второй, с волчьими, покрытыми густой серой шерстью ушами скалил свои клыки в хищной ухмылке, а вот третий был личностью примечательной. Огромный, больше двух метров ростом, с низким покатым лбом и свирепыми свиными глазками. Вот он-то, скорее всего, и толкнул Женьку, проходя мимо.
Троица направилась прямо к мужчине с кошачьим лицом. Парень хотел было возмутиться, но, оглянувшись, заметил ещё четверых мужиков неприметной серенькой наружности, изо всех сил делающих вид, что они просто здесь прогуливаются, и сразу заподозрил неладное. Похоже, та четвёрка пришла сюда с этой примечательной троицей.
— Слышь, Кошара, а ты не оборзел? — проревел здоровый, уперев в стол свои руки — окорока.
— А в чём дело? — спокойно поинтересовался мужчина, прихлёбывая из стакана молоко.
— И ты ещё спрашиваешь, в чём дело? Я искал этот склад несколько месяцев, а когда нашёл, выяснилось, что там уже побывал ты и всё вывез. Тебе не кажется, что это сверх наглость?
— Не кажется. Понимаешь, Боров, не всё то, что вокруг, принадлежит тебе. Особенно это касается складов. Тут, кто нашёл первый, тот и наварился.
— Это был мой склад! — казалось, от рёва здорового даже посуда за стойкой задребезжала.
Все посетители, как один, повернулись в сторону назревающего конфликта, причём, наиболее умные поспешили свернуть свой обед и потихоньку ретироваться. Женя взял кружку и подошёл к шумной компании.
— Привет, друган! — фамильярно хлопнул он мужчину по плечу. — Ты не один, что ли? А я хотел тебя на кружечку пива пригласить.
Мужчина настороженно глянул на парня и опять перевёл взгляд на троицу, ничего не понимая. Появление незнакомого парня сбивало с толку. Чего ему-то надо?
— Эй, сопляк! — опять заревел Боров. — Ты что, не видишь, что тут взрослые люди разговаривают? А ну, брысь отсюда!
Словно от испуга вздрогнув, Женя плеснул пиво из кружки на куртку бугая и, пока тот, изрыгая ругательства, оттирался, успел шепнуть мужчине: «Там на улице ещё четверо», и, поймав благодарный взгляд, отошёл за свой столик.