— Шакал.
— Где?
— Сюда идёт.
Кот нарочито вальяжно обернулся и почесал шею выпущенным когтем.
— Чем обязаны? — невинным голосом поинтересовался он.
— Боров почти поправился, — пролаял Шакал.
— Мы очень рады это слышать.
— Вот теперь бойтесь. А за воротами оглядывайтесь ежесекундно. Он вас уже приговорил.
— Тем хуже для него. Но всё равно, мы за него рады.
Шакал скрипнул зубами, резко развернулся и ушёл.
— Скверная новость, — приняв серьёзный вид, проговорил Женька.
— Да уж. Сомневаюсь, конечно, что Боров восстановился до конца. Но то, что у него всё восстанавливается быстро, это давно известно. Они без главаря особо за город не совались. А вот с главарём пойдут. И будут нас там караулить.
— А, может, самим на них засаду сделать, да и завалить Борова?
— Не получится. Они большой толпой ходят. Нам, двоим, не справиться. Даже если нападём внезапно. Расстреляют из самострелов на расстоянии и все дела.
6
Лагерь просыпался. Заспанные соплеменники вылезали из лёгких переносных шатров, построенных из жердей и шкур животных и потягивались. Уже зажглись первые костры, и потянуло запахом разогревающейся зайчатины. Лось вышел на улицу и окинул взглядом лагерь. Вчера в племя влился ещё один род. А это значит, что племя усиливается. Сегодня должны прийти гонцы из-за реки. Там несколько родов живут. Если они присоединятся к нему, сил будет вполне достаточно, чтобы взять приступом город. Город. Какое лакомое слово. А сколько там всего хорошего! Эти городские, как сыр в масле катаются. Живут тихо, спокойно, всё имеют. А его племени приходится кочевать с места на место, чтобы найти пропитание. Но ничего. Скоро придут они. Те, кого городские называют пренебрежительно дикими людьми.
— Зуб! — позвал Лось.
Щуплый вертлявый Зуб подскочил сбоку и вопросительно цыкнул.
— Гонцы из-за реки не появлялись?
— Нет ещё.