Когда Фабель вошел в кабинет, Сусанна сидела за письменным столом, уныло вглядываясь в экран компьютера. Ее волосы цвета воронова крыла были откинуты со лба назад, а глаза за стеклами очков казались темными и утомленными. Сусанна приветствовала появление Фабеля теплой, хотя и несколько утомленной улыбкой. Девушка поднялась со стула, прошла через кабинет ему навстречу и поцеловала в губы.

— Ты выглядишь усталым, — сказала она с присущим ей мюнхенским акцентом. — Впрочем, я тоже едва жива. Только что собиралась закончить. А как ты? Сможешь зайти попозже?

— Попытаюсь, — как бы извиняясь, ответил Фабель. — Но боюсь, что будет слишком поздно. — Он подошел к ее письменному столу и тяжело опустился на стоявший рядом с ним стул, Сусанна поняла намек и заняла свое место.

— О’кей… выкладывай.

Фабель ввел ее в курс дневных событий. Он рассказал о давно потерянной девочке, о только что найденной девушке, о семье, которую объединила смерть только для того, чтобы снова повергнуть в горе. Когда Фабель закончил, Сусанна некоторое время сидела молча.

— Итак, насколько я понимаю, ты хочешь узнать, что я думаю о типе, убившем девушку, тело которой вы нашли этим утром, и оборвавшем жизнь девочки, похищенной три года тому назад?

— Мне важно твое мнение, и я, клянусь, не стану привлекать тебя к ответственности, если ты ошибешься.

— Что же, можно попробовать, — произнесла с глубоким вздохом Сусанна. — Да, вполне возможно, что это сделал один и тот же человек. Если бы промежуток был не столь долгим, я сказала бы, что это весьма вероятно. Но три года… это все же чересчур. Насколько тебе известно, больше всего времени занимает период, предшествующий первому взрыву насилия. Период между возникновением фантазии и… воплощением этой фантазии в жизнь.

— Первым убийством?

— Именно. После этого все становится значительно легче. И волна насилия быстро нарастает. Впрочем, так происходит не всегда. Бывает так, что первое убийство совершается в детстве или в ранней юности, до следующего убийства могут пройти десятилетия. Трехлетний промежуток представляется мне довольно странным. — Сусанна подумала немного и мрачно продолжила: — Это позволяет думать, что мы имеем дело с двумя не зависящими друг от друга убийцами, но внешнее сходство обеих жертв и ложная идентификация, предоставленная преступником, серьезно меня беспокоят.

— Хорошо, — сказал Фабель, — допустим на момент, что мы имеем дело с одним человеком. Что в этом случае говорит тебе разрыв в три года?

— Если это один и тот же преступник, тогда, учитывая преднамеренную жестокость поступка (одна жертва выдана за другую), вероятность того, что временной разрыв стал результатом самоконтроля, крайне мала. Не думаю, что этот перерыв был следствием чувства вины, душевного переворота или внутреннего отвращения к тому, что он (или она) совершил. Скорее всего на преступника оказывалось внешнее давление, на его пути стояла какая-то преграда или имелись иные ограничивающие свободу действия факторы. Именно они сдерживали нарастание психоза.

— Не могла бы ты эти факторы конкретизировать?

— Сдерживание могло быть результатом физических, географических условий или личностным воздействием. Под физическим я подразумеваю ограничение свободы — в тюрьме или в результате длительного пребывания в лечебнице по причине болезни. Географическое препятствие заключается в том, что преступник последние три года жил и работал за пределами нашей округи и вернулся сюда лишь недавно. Если это так, то я допускаю, что наш субъект совершал подобные преступления и в иных местах. Личностные ограничения состоят в том, что рядом с субъектом мог находиться человек, способный сдерживать его психопатические проявления… даже, возможно, ничего не зная о первом убийстве.

— И теперь этот человек исчез?

— Вероятно. Это мог быть отличающийся властным характером близкий родственник, который недавно умер… Не исключено, что нашего субъекта сдерживал брак, закончившийся разрывом. Можно предположить и то, что психоз развился настолько, что его уже никто и ничто не может остановить. Да поможет в этом случае Бог тому человеку, который стоял на его пути.

Сусанна сняла очки, и Фабель увидел, как набрякли ее веки. Девушка устала настолько, что начала проглатывать окончания слов, а ее южный акцент стал гораздо заметнее.

— Имеется, конечно, еще одно объяснение этой девиации в поведении…

Но Фабель ее опередил: