– Начальный капитал в закладке лежит, его сюда перенесём, на раскрутку хватит. Я курсы акций сохранил, все ходы продумал. Кроме тебя… Да и с тобой просто. Ты же не еврей?
– Нет.
– Ничего страшного. Жена-еврейка не роскошь, а средство передвижения. Женим на ком-нибудь, в Израиль уедешь, а там я тебя подберу.
– А вы?
– Я через американское посольство уйду. Мне есть, чего им предложить. Вместе с деньгами много материалов лежит из рассекреченных в перестройку. За малую долю от того меня отсюда вытащат. Какой же ты молодец, что перешёл! Я уж и не представлял, как буду приёмник собирать.
– Но он ведь не отлажен?
– И что? Отладим. Да! Я записываю то, что вспомню полезного из будущего. Ты тоже, что вспомнишь, обязательно пиши. Про шпионов в Штатах особенно.
– Вот про шпионов ничего не помню.
– Плохо. Я уже нащупал контакты. Есть идеи, как связаться с посольскими. Тогда надо ускорить разработку прибора. Его-то хоть помнишь? У меня про проект многое есть, но не всё смог восстановить.
С этими словами завлаб достал из стола пару общих тетрадей и сунул их мне. В принципе, и так всё уже понятно. Не зря сюда пришёл. Я, конечно, сильно обижен на тех, кто развалил Союз, но предавать страну не собираюсь. Надо бы объяснить это Вадиму Валерьяновичу. Хотя, зная его, оно бесполезно – вывернется и меня подставит.
Достаю коробку из кармана рюкзака. Начальник на кухне, ставит чайник. Подхожу ближе. Раз, два, три… Люблю надёжность… Первым делом подбираю гильзы. Затем надеваю хирургические перчатки на руки, полиэтиленовые пакеты на обувь. Теперь к покойнику.
Неприятное зрелище… Кровь… Фу! Гадость! Отвратительно! Лучше не смотреть. Хотя в 1993-м, когда мы защищали Белый дом, видел куда больше крови. Правда, тогда было не столько противно, сколько страшно. Там сразу десяток наших при обстреле положили. Я чудом ушёл. Патроны кончились, а то бы с другими остался лежать в коридоре. Ладно. Хватит вспоминать. Обыскать квартиру надо.
Хорошо, что завлаб уже разведённый, один живёт. Развод случился сильно раньше, но прогремел так, что через десять лет про него вспоминали. Жена улетела в командировку, но в аэропорту нелётная погода случилась, рейс отложили до утра. Вернулась домой, а там любимому в супружеской постельке студентка экзамен сдаёт. Говорят, шуму было! Валерьяныч кандидатом в члены КПСС был, пинком под задницу выкинули. Но к сегодняшнему дню он уже как-то оправился.
Обыскал квартиру самым тщательным образом. Нашёл ещё тетради с материалами по проекту, тетрадь с записями про будущее. На первом листе дата и числа билета «Спортлото». Рядом матерная приписка – перепутал одну цифру, вместо двадцати двух запомнил двадцать три. Остальные листы заполнены фактами из будущего. В основном политика. За шкафом к стене прилеплена папка. Там тетрадь с воспоминаниями про наших шпионов в Штатах и про штатовских у нас. Деньги – больше двух с половиной тысяч рублей, синеполосые сертификаты «Берёзки» на сто внешпосылторговских рублей и пятьдесят долларов. В основном пятёрками. Десятка одна и пять однодолларовых бумажек. Нашёл двустволку шестнадцатого калибра, с дробовыми патронами. Не взял, побоялся.
Ушёл в спецовке и берете. Перед выходом закрыл форточки, занавесил окна шторами. Перекрыл воду, газ. Вывернул пробки. Дверь запер на все замки найденными ключами.
На работягу никто не обратил внимания. Женщина у подъезда скользнула взглядом, но даже ничего не спросила. Дома вычистил пистолет и поменял местами стволы из чёрного и золотого браунингов. Гильзы по одной выбрасывал в мусорки по пути. Записи надо будет прочитать, причём внимательнейшим образом. Он спросил про себя: «Не нашли ли?» Не нашли ли его труп? Значит, труп лежит в тайнике около маяка? А где тайник расположен? Ладно, прочитаю заметки, разберусь. Завлаб должен был записать место. Но в свете его тетрадей вопрос с местом хранения встаёт в полный рост. Пока полежат у мамы, но надо срочно проверить одно место. Если не подойдёт, то придётся искать что-то другое.
Пока отвёз в мамину квартиру вещи, пока добирался домой, ещё держался, но на квартире на меня накатил отходняк.
На встречу с доном Педро я опять постарался прилично одеться. Ну как прилично… Те же брюки, те же ботинки, тот же ремень. Рубашка белая вместо чёрной, и галстука нет. На шее, за расстёгнутым воротом, виднеется золотая цепь, на правом запястье ещё одна. На левом японские часы. Ещё и золотой перстень на пальце. Немного пафосно, но не хочу я джинсы на встречу с кубинцами надевать.
Паула меня вновь встречает на платформе, однако не устраивает спектакля с поцелуями. Наоборот, сегодня она очень серьёзна. Пока шли к ней на квартиру, сообщила: