– Как там у вас? Коммунизм ещё не построили?

– Погано у нас. Какой коммунизм?! Партийцы развалили Союз в 1991 году. Генсек, Политбюро и ЦК – все они и развалили. В 1993-м Верховный Совет танками расстреляли. Я его защищать пытался, еле сбежать смог, а потом понял – нас опять предали. Народ ограбили, предприятия под себя забрали. Бандиты среди бела дня по людям стреляют. Всё продаётся и покупается. Фабрики и заводы в руинах. Товары в магазинах есть любые, только денег у народа нет. Зарплаты месяцами не платят. Сейчас приспособился – устроился следить за компьютерами в банк. До того я, кандидат физмат наук, женскими труселями и лифчиками на рынке торговал. А ещё раньше вообще без работы сидел. Из института же сократили. Там хоть копейки, хоть с задержками, но платили. Потом долго никуда пристроиться не мог. Бывало, неделями хлебом с майонезом питался. Ты сейчас под таблетками?

– Заставили выпить порошок.

– Понятно. Потому и смог с тобой связаться.

Хорошо поговорили. Много чего про свою жизнь голос рассказал. Пять с половиной лет отучился в универе. Потом ещё два года аспирантура и переход в академический институт. Год ушёл на защиту диссера. И всё время до получения должности младшего научного сотрудника он жил на стипендию и копейки за полставки, пусть потом ставку, лаборанта на кафедре. Главное, после этого стал узким, никому, кроме своего научного руководителя, не нужным специалистом. Потому и после защиты получал немного. И перейти некуда. Для работы в другом месте нужно менять тему, а значит, переучиваться. Сидел в одной лаборатории, пока не началась перестройка… это когда Союз разваливать начали… Институтские помещения стали сдавать в аренду под магазины и конторы, а большинство сотрудников выперли с работы. Тут ему пришлось хлебнуть лиха. Некоторые смогли уехать за границу, а он там никому не был нужен. Тема диссертации ни разу не военная, чисто академическая, за бугром совсем не интересная. И подобных желающих уехать было, считай, половина страны.

После защиты женился, ребёнка завёл. В самом начале перестройки, пока ещё были надежды на новую, лучшую жизнь, а в институте ещё платили, она ушла к другому. Плохо ушла, со скандалом. Заявила: «Ты вечный неудачник, а Саша – кооператор, хозяин жизни». Причём заявила, что ребёнок не от него. Даже заставила подписать отказ от родительских прав. Хотела и квартиру разменять, но новый муж заявил: «Не трогай убогого. Его помойка копейки стоит. Мы особняк построим». Не спился мужик тогда чудом. Через года два или три, когда у кооператора бандиты отжали фирму, а сам он куда-то пропал, бывшая попыталась вернуться. Говорит: «Прости, я со зла наговорила. И ребёнок твой. Сын тебя любит». А мальчик уже дядей Серёжей, а не папой зовёт. Переучили ребёнка. Не поверил человек бывшей жене, так и остался бобылём.

Как-то приуныл я от такой перспективы. Вдруг шиза и предлагает – дескать, я знаю будущее, давай объединим наши сознания, тогда смогу подсказывать, что делать, направлять. Может, хоть нормально устроимся в жизни. Например, есть тема клады поискать. В 1997-м их уже нашли, а в 1972-м ещё нет. Он специально информацию собирал, даже в клуб искателей городских кладов вступил.

Не соглашаться с самим собой глупо. К тому же, если действительно он это я, то заранее знать, где упадёшь, полезно, хоть соломки можно будет подстелить. А если он всё-таки шиза, то, как от лекарства отойду, сам пропадёт. В общем, согласился. Тут искры в глазах навроде водоворота закружились, а потом сознание погасло.

Прибытие

– Больной! – кто-то трясёт меня за плечо. – Больной, просыпайтесь! Ужин скоро!

Открываю глаза. Тётка в белом халате. Скорее санитарка, чем медсестра.

– Сейчас встану, – говорю.

Сам чувствую – в юность переместился. Где я старый, где я молодой – не понятно. Однако вроде всё помню. И недавние знания, и знания прошлой жизни остались. Надо бы кое-что записать, а то вдруг забуду. Я же не просто так в молодость вернулся. Есть план, как заново жизнь прожить и не повторить старых ошибок.

Первое, если не возьмут в армию, не надо поступать в вуз на дневное отделение. Жить, экономя каждую копейку, весьма погано для собственного самолюбия. Опять же мать всю плешь проест. Она материально не помогала, особо не с чего было, опять же у неё принцип – мужчина должен сам себя обеспечивать. Лучше пойти на вечерний, например, по той же «Прикладной математике», и начинать работать. Наверное, программистом. Они сейчас крайне востребованы, а с моими знаниями о численных методах, я смогу быстро подняться. И рабочий график удобный – днём машинного времени не хватает, выходишь ночью, а весь день гуляешь. Можно требовать соавторства в научных статьях. Не захотят, пусть ищут более покладистого дурачка.

Во-вторых, надо обязательно выучить английский. Перевожу тексты я вполне нормально, а вот разговорный надо поднять на приличный уровень. Тогда задел на будущее будет, никакая перестройка не страшна. На школьный и институтский курс надежды нет, там учат кое-как. Придётся заниматься с учителем. Для начала, поговорю с Илонкой, она в Мориса Тореза собирается. Конечно, можно найти учителя и посерьёзнее, но надо платить. Вопрос – где взять деньги?

Тут плавно переходим к третьему пункту, к кладам. Надо изъять те, которые доступны. Далее проверить три тайника, которые предположительно никто точно не вскроет до 1997 года. Я специально такие искал, много времени потратил, но вроде нашёл. Кое-какие вещи из кладов надо будет туда заложить. В первую очередь, доллары и оружие. Доллары – потому, что их принимают вне зависимости от года выпуска. Оружие, понятно, чтобы доллары сохранить. Золото, камни и прочие ценности тоже можно, но их ещё продавать придётся. Одним выстрелом убью сразу двух зайцев – себя будущего подкормлю и смогу выяснить, в одинаковой ли мы временной линии живём или в разных, слабо зависимых параллельных мирах. Торопиться делать закладки не буду, есть ещё время. До той минуты, как я перешёл, будущий ничего взять не сможет, только после.

На столь важном вопросе пришлось прекратить мудрствования. Товарищи по палате повели на ужин. Кормили так себе. Очень густая пшённая каша, политая растительным маслом, с четвертинкой солёного огурца и кусочком костистой варёной рыбы. Стакан слабенького, сладкого чая. Хлеб, понятно, тот же, четырнадцать копеек за огромную буханку. В отделении мужики лежат, а порции невелики, вот хлебом объём и добирают.

Вечером лекарствами меня больше не пичкали. Лёша, который стукнутый, предложил нам, четверым допризывникам, пойти покурить и познакомиться. Я пока некурящий, может, и не буду начинать. Опять же, одно дело «Герцеговину Флор», любимые папиросы Сталина, курить, другое дело «Беломор» или даже «Волну» с перекатом. Но составить компанию и просто посидеть согласился. У Лёши были припасены сигареты «Астра». Страшная гадость, кстати. Зато захватил он с собой целый блок. В курилке было налетели желающие «стре́льнуть» сигаретку, но были сразу посланы резким пэтэушным мальчиком далеко и надолго. На него посмотрели с уважением и больше не просили.

Между прочим, парень рассказал, что с лестницы не падал. Сосед по двору в драке кастетом отоварил. Приходил потом в больницу, просил прощения. Его маме денег занёс, чуть не триста рублей. Очень сесть боялся. Лёша и сам ментам сдавать человека не собирался, а за такие бабки тем более. Ведь без отца рос, столько денег в семье никогда не видели. А голова… Что голова? Поболит и перестанет.

Сева, который симулянт, оказался из семьи интеллигентов. Кроме обычной школы, учится в изостудии. Рисует гипсы карандашом, акварелью натюрморты, а недавно начал работать с маслом. Ему, как и Лёше, уже восемнадцать лет. В прошлом году поступал в Суриковский МГХИ, не прошёл, не понравились представленные работы. В этом году будет пробовать снова. Если не пройдёт, будет поступать в автодорожный, к отцу. Иначе придётся идти работать, участковый уже приходил, еле удалось отмазаться.