— Думаешь, самый умный, да?.. Думаешь, если пацанов моих завалил, значит, самый умный…

— Чешуя все это. Никого я не валил…

— Ну да, это ты ментам скажи. Они поверят. А я нет… Я вычислил тебя, козел. Не надо было на моем «Форде» к кабаку подъезжать да Костяка в висок мочить…

Никита промолчал. А чего говорить?.. Он полностью во власти этого урода. И это не тот суд, где принимаются во внимание оправдания.

— Эй, Батон, — Валек повернулся к одному своему спутнику. — Чего там Чубика не видно?..

— И не слышно, — гнусно скривился тот, кого назвали Батоном. И кивнул на Никиту: — Наверно, бабу его харит…

Никиту передернуло. Он представил, как какой-то хмырь по кличке Чубик навалился на нежную, хрупкую Розу… Он даже застонал в приступе бессильной ярости.

— Сходи посмотри, — велел Батону Валек.

— А если что, можно и я ей вдую?..

— Можно, — великодушно разрешил Валек. — Всем можно… Но сначала по очереди…

Он совсем близко подошел к Никите, обхватил своей лапой его лицо, приподнял голову, заглянул ему в глаза.

— Сначала твою бабу будем по очереди харить. Потом на хор поставим. А ты будешь смотреть…

— А может, и его узлами накормим? — гадко усмехнулся мордоворот за спиной Валька.

Он в наглую уселся за накрытый стол. Нанизал на вилку котлету.

Батон ушел. Теперь он остался при Вальке один.

— А что, можно, — осклабился Валек. — Мы накормим, а потом братва на хате его в петушиный угол загонит… — И метнул в Никиту злорадный взгляд. — Ты хоть знаешь, козел, что я тебя ментам сдам?.. Но сначала ты расскажешь мне все как на духу, как ты пацанов моих мочил. Расскажешь, кто Рваного замочил… А я все на пленочку запишу…

— Он не знает, кто Рваного убил…

Никиту едва не парализовало от неожиданности, когда он услышал эти слова. Это говорила Роза. Он видел ее. Белые джинсы, свитерок, волосы аккуратно уложены. Взгляд холодный, строгий. Одну руку не видно, она прячет ее за спиной.

Валек резко развернулся, вытаращил на нее глаза.

— А где Батон, Чубик? — будто своего дружка спросил.