– Почему именно на пятый день?

– На пятый день она устанет и будет готова.

Чиун не удосужился объяснить, к чему именно.

На пятый день Чиун приблизился к лежавшей на ступенях Пу и что-то шепнул ей на ухо. После чего покинутая жена позволила ему помочь ей подняться на ноги и проводить ее к дому пекаря в деревне.

– Готово, – известил Чиун, вернувшись в дом Мастеров.

– А что это ты ей сказал? – полюбопытствовал Римо.

– Сорок две тысячи «зеленых» наличными, – ответил Чиун. – А по-твоему, что еще мог я сказать ей? Что все в порядке и все идет хорошо? Что ваш брак, мол, благополучно распался? Что ей будет лучше без тебя, и так далее?

– Деньги-то немалые, – вздохнул Римо.

– Она их заслужила, – ответил Чиун. – То, что она устраивала на нашем крыльце, – это настоящее, подлинное искусство.

– А почему ты так уверен, что мы больше ничего не услышим об Анне Чутесовой?

– Разве не в точности покрывает статуя светлое пятно на полу и не разительным ли показалось тебе сходство?

– Да, это так.

– Тогда будь уверен, больше эта белая здесь не появится.

Чиун удовлетворенно тряхнул бородой.

– Мне бы хотелось, чтобы было наоборот, папочка.

– В свое время тебе хотелось есть мясо.

– Анна – не мясо. Она особенная.

– Это только иллюзии, Римо.

– И веришь, мне не нужно ничего, кроме этих иллюзий.

– Верю, – закивал Чиун. – И верю еще, что тебе совершенно нет дела до того, что я об этом думаю. Тебе нет дела и до интересов Дома Синанджу – ни до чего, кроме иллюзий великого Римо Уильямса. Но да будет тебе известно, здесь учитываются только мои иллюзии.