Удар ниже пояса, я знаю.

– Даже не смей вмешивать его в это, Алекс. Я не позволю тебе совершить самоубийство. Мне плевать ради кого это. Я не позволю.

Слезы горели у меня в горле.

– Я не могу оставить его в таких условиях. Я не могу.

В его стальном взгляде мелькнула боль.

– Я знаю, но он не стоит твоей жизни.

Мои руки опустились по бокам и я перестала пытаться обойти его.

– Как ты можешь принимать такие решения? – и потом слезы прорвались на свободу. – Как я могу ничего не сделать?

Айден ничего не сказал и положил руки на мои предплечья и притянул меня к себе. Вместо того, чтобы заключить меня в объятия, он попятился к стене и скользнул вниз, утягивая меня за собой. Я примостилась в его руках, сжав в кулак его футболку.

Я сделала судорожный вдох, наполненный болью, которую я не могла отпустить.

– Я устала от того, что все мне лгут. Все лгали о моей маме, и теперь еще это? Я думала, что он мертв. И боги, я хочу чтобы он был мертв, потому что смерть лучше, чем жизнь, которую он вынужден вести.

Мой голос сломался и слезы полились по щекам.

Руки Айдена напряглись вокруг меня, и его ладонь успокаивающе поглаживала меня по спине. Я хотела перестать плакать, потому что это было оскорбительно и безвольно, но я не могла. Я обнаружила, что судьбы моего отца была пугающей. Когда самые жестокие рыдания закончились, я отстранилась и подняла взгляд, полный слез.

Влажные шелковистые волны прилипли к его лбу и вискам. Тусклый свет в комнате подчеркивал его высокие скулы и губы, которые я так давно запомнила. Айден редко улыбался широкой улыбкой, но когда он это делал, у меня перехватывало дыхание. Несколько раз я наслаждалась теплом этой редкой улыбки, в последний раз это было в зоопарке.

Смотря на него сейчас, действительно видя его в первый раз после того, как он рисковал всем, чтобы защитить меня, я хотела снова начать плакать. В течение прошлой недели я вспоминала то. что случилось снова и снова. Могла ли я сделать что-то иначе? Разоружить Охранника вместо того, чтобы сунуть нож ему в грудь? И почему Айден применил внушение, чтобы прикрыть то, что я наделала? Почему он стольким рисковал?

Ничто из этого не казалось сейчас важным, не после того, как я узнала об отце. Я вытерла под глазами ладонями.

– Извини... что всего тебя заплакала.

– Никогда за это не извиняйся, – сказал он. Я ожидала, что он меня отпустит в тот момент, но его руки были все еще вокруг меня. Я знала, что не стоило этого делать, и что от этого потом будет только больнее, но я позволила себе расслабиться рядом с ним. – У тебя рефлекторная реакция на все.

– Что?

Он опустил руку и похлопал меня по колену.