Он вздрогнул.

- Я ещё не договаривался...

- Так договоритесь. У вас же такие мысли есть? - Я посмотрел на него. И утвердительно кивнул, - Есть! Не спорьте. Я многое знаю, а ещё больше вижу.

Он повернулся ко мне всем телом, и поставил бокал на стол. Потом наклонил голову на бок, и спросил:

- Вы из прусских магов?

- Немного...

- Тогда понятно... Что же вы видите, если не секрет.

- От вас у меня секретов нет. Вы единственная наша надежда на почти бескровный переворот в этой части мира.

- Этого не может быть. Переворотов без крови не бывает.

- Бывает, если очень сильно захотеть. Просто на одной стороне должна быть очень большая сила. Такая большая, чтобы противной стороне даже не вздумалось пытаться решить вопрос кровью.

- Вы так говорите за Русского Царя, как будто у вас есть полномочия и от него... - усмехнулся он.

- Есть, - просто сказал я, и передал ему верительную грамоту от Василия Васильевича.

Он взял её дрожащей рукой. Взломал сургучные печати с двуглавым орлом, и погрузился в текст.

- Вы меня убили... - Сказал он хрипло, и хлебнул из бокала.

- Я скажу вам больше... У Российского государства с османами тоже есть союзный договор. И у вас с ними тоже может быть союзный договор.

- Не может! - Отрезал он. - Они Богоборцы.

- Не правда. Это Рим пошёл в крестовый поход на турок, а не наоборот. А сейчас турки просто занимают пустое место. Турки - торговцы, и с ними можно сторговаться. Я вам скажу ещё больше. Россия уже сторговалась с османами, согласившись поделить мир на две части: север и юг. Догадайтесь, что кому достанется? Я думаю, вместе у них многое может получиться.

Йиржи сидел и смотрел на меня.

- Так и вы, тоже в этом союзе?

- Пруссия? В общем-то - да. Тут вот в чём дело... Мы все: и Россия, и Пруссия, и Турция - против католицизма, этого извращенного подобия христианства. Вы слышали, что в России царь принял на себя роль главы церкви, и борется со стяжательством церковников, как и ваши гуситы?