Ушкуй по своей конструкции напоминал струги донских казаков, однажды виденные Андреем на картинках. Видимо, струг и был прототипом ушкуя, или наоборот? Да какая разница? Главное, у них есть корабль!

Фантазия разыгралась не на шутку. Мысленно Андрей представил себя стоящим на палубе ушкуя, идущего на абордаж неприятельской ладьи. И то, что ладья купеческая, нисколько его не смущало, ведь не хлеб же выращивать он сюда пришел. Жажда приключений лежала в основе его решения уйти в прошлое, и, что немаловажно, ему до чертиков надоели либеральные ценности сгнившего на корню капитализма. Надоела избирательность законов, надоели двойные нормы морали, когда одним позволялось все, а другие должны были гнуть спину, чтобы чиновник-ворюга мог позволить себе еще один дом на Канарах.

Андрей вздрогнул от нахлынувших воспоминаний из прошлой жизни. Тряхнул головой и продолжил разглядывать ушкуй. В длину кораблик имел около пятнадцати метров, в ширину почти три метра. Палубы только на носу и на корме, оснащен ушкуй косым парусом, исчезновение которого как раз и выводило Луку из себя. Отсутствовала также часть весел. Но это дело легко поправить, Лука отрядил парочку плотников рубить древесину для изготовления недостающих вёсел.

Удовлетворившись осмотром корабля, Андрей решил отправиться на боковую. Тело от долгой езды на лошади с непривычки ныло. Что ни говори, а надо иметь привычку к верховой езде, а последние пять лет Андрей коней видел только на экране телевизора.

Андрей отказался от горячей еды, приготовленной заботливой Феклой, сразу же завалился на широкую лавку спать. Клопы ночью не кусали, сны ему не снились, а если и снились, то, проснувшись, он не смог их вспомнить.

На столе стоял нехитрый завтрак, Андрей вышел во двор, направившись к колодцу, замечая, что народу во дворе никого нет. Оглядываясь по сторонам, Андрей искал туалет. Ничего похожего на него он так и не нашел, выход из положения нашелся быстро, недалеко от Андрея зиял вход в покосившийся сарай, вот туда Андрей и направился. Судя по запаху, он не первый заглянул в сарай с определенной целью. Справив нужду, побрел к колодцу, набрал в деревянное ведро колодезной водички, тщательно умылся и вернулся в дом завтракать. На завтрак Фекла приготовила вчерашнюю кашу с мясом, испекла огромный пирог, опять же с мясом, и раздобыла молока у деревенских.

После плотного завтрака Андрей отправился осматривать деревеньку.

Со стороны реки она была не особо заметна, но располагались дома на приличном расстоянии от реки, на высоком пригорке, хаотично вытянувшись вдоль берега реки. Странным показалась то, что Андрей не нашел ничего похожего на русскую баню. Все избы похожи друг на друга. Несколько домов имели явно нежилой вид – пустовали. Еще с вечера Андрей узнал, что это результат набега татар двухлетней давности. Население так и не восстановилось в деревне после татарского набега. Желающих поселиться рядом с татарами не находилось, какими бы льготами рязанский князь ни приманивал крестьян. Единственная улица пустовала, ни кур, ни гусей, ни прочей живности не наблюдалось.

Вернувшись с прогулки, Андрей застал Луку за разбором трофеев. Братья помогали новгородцу вытаскивать барахло с телег и раскладывали все это богатство, сортируя по лишь им одним понятным признакам. Андрей уселся на лавку и стал наблюдать за ватажниками.

Овчинные полушубки и меховые шапки лежали на особицу, тут же прямо на глазах росла куча белья, которое парни вытаскивали из множества кожаных сумок.

Судя по всему, это были запасные комплекты одежды. Одежду, снятую с убитых, складывали в отдельную кучу. В мешках еще обнаружились маленькие мешочки с шилом и иглами. В некоторых сумах парни находили татарские серебряные и медные монеты, украшения, которые аккуратно складывали на расстеленную холстину.

Большущая гора маленьких котелков возвышалась у покосившегося забора, рядом лежали сваленные в кучу фляжки.

Лука с братьями придирчиво рассматривали ножи, сортируя их на две части. Андрей не вмешивался, с интересом наблюдая за спорами, которые нет-нет да и возникали между ними по поводу того или иного ножа. То же самое повторилось, когда дошла очередь до кривых сабель.

– Вот что, казаки-разбойники, – Андрей поднялся с лавки, прошелся среди разложенного во дворе барахла, взял в руки кривую саблю. – Выбирайте себе, что потребно. Лука Фомич, ты тоже отбери нужное для рати про запас, остальное продадим.

Действительно, трофеи добрые, хотя большинство защитных доспехов представлены комплектами легкого лучника – войлочные, тканевые и даже кожаные распашные халаты с осевым разрезом, с рукавами до середины предплечья. Они чуточку отличались друг от друга, но не намного: у одних были рукава до середины предплечья, у других вместо рукавов наплечники. Интересно, что у части халатов железными пластинами бронировалась лишь верхняя часть халата, в то время как нижняя, начиная от пояса, оставалась свободной от пластин. И пластины крепились большей частью не снаружи, а изнутри, и потому со стороны были видны лишь ряды металлических заклепок. Почти вся тканевая основа таких доспехов ярко-красного, желтого и фиалкового цветов.

Такой тип защиты Лука определил термином «куяк». На самом деле Лука Фомич назвал бронь монгольским термином – первая буква произносилась как русская «ха», и Андрей невольно засмеялся, вспомнив производные от этого слова. Первоначальный смысл выражения давно утрачен потомками, а термин продолжал бытовать на просторах некогда большой и могучей страны.

Среди трофейных броней попадались желто-коричневые кожаные доспехи, покрытые специальным лаком. Все они украшены причудливым орнаментам в виде вьющейся виноградной лозы. Сам доспех представлял собой кирасу с разрезом на боку.

Главное богатство, доставшееся им от татар, – пластинчатые доспехи, которые тут называли пансырями. Нашлась также парочка броней смешанных: чешуйчатые на спине и пластинчатые на груди. У одного пансыря вместо пластин на груди были кольца. Но оба доспеха усилены на груди и спине крупными стальными досками, крепившимися к доспеху кожаными завязками, и, видимо, надевались они отдельно. Рукава и подол отделаны длинными языкообразными пластинами.

– Иж ты, какие гуси нам попались, уланы не иначе, – Лука не мог скрыть своей радости. – Зерцала-то как блестят!

Братья, словно дети новой игрушке, радовались коротким байданам. От обычной кольчуги байдана отличалась лишь размерами и формой колец, они были крупные, плоско скованные. При детальном осмотре Андрей понял, что крепились кольца на шип, что давало сочленению большую прочность. Весу в таком доспехе немного – килограммов шесть, может чуть больше.