Слава святой Женевьеве, хоть мопед был и старым, да зато мотор – перебранным, Рене не зря заплатил парням в гараже папаши Фьякра, что неподалеку от его дома в Иври. Парни сделали свою работу на совесть, двигатель тянул, как танк или паровоз, и держал приличную скорость, которой вполне хватало, чтоб не отстать от «Фольксвагена» даже на загородном шоссе. Одно тревожило – топливо. Надо бы обязательно заправиться в Верноне, иначе дальше может не хватить. Не хватить до чего? Куда они едут-то? Решили предаться любви где-нибудь на берегу Сены? Или собрались куда дальше – в Нижнюю Нормандию, к морю, в Онфлер или Довилль? Или – в Этрета?
Впереди показался указатель к Вернону, «Фольксваген» именно туда и свернул.
Живерни! Ну, конечно же – Живерни, куда же еще-то? Небось, захотелось прогуляться по парку…
Бензин. До Живерни, пожалуй что, хватит… Ладно. Как-нибудь…
Полюбовавшись садом, Марсель и Полетт прошли через дорогу в парк, со знаменитым прудом, кувшинками и мостиком, непостижимой игрою красок запечатленными на картинах Моне. В парке оказалось довольно людно, и даже очень, так что идею заняться любовью именно здесь пришлось оставить, к легкому разочарованию девушки и явному облегчению Марселя.
– Подем во-он туда, к рощице, – выйдя на дорогу, показала рукой Полетт. – Думаю, там не хуже.
– Лишь бы других отдыхающих не было, – молодой человек все же испытывал некоторые сомнения…
…кои улетучились буквально через пару минут, едва только влюбленные вышли из машины.
Дубовая рощица, заросли рябин, нежная зеленая травка, а внизу, у реки – клонящиеся к зеленой воде ивы. Тут, на заросшем ромашками лугу, и решили устроить пикник – расстелили скатерть, Марсель достал из прихваченной с собою корзинки вино и закуску.
– Бордо? – глядя, как юноша открывает бутылку, осведомилась Полетт.
– Твое любимое!
Они выпили и, скинув одежду, улеглись загорать, наблюдая, как идут по Сене груженные товарами баржи. Окруженная ивами и ракитниками река здесь казалась вовсе не широкой, извилистой и какой-то по-деревенски уютной. Слышно было, как рядом мычали коровы, наверное, паслись где-то за рощицей, на лугу.
И, конечно же, случилось все то, что и должно было случиться, о чем так мечтала Полетт. Пусть не в саду Клода Моне, пусть здесь, на лугу, но все же, все же… Ничуть не хуже, чем в авто!
– Ах! – изгибаясь, стонала девушка.
Игриво рыча, Марсель набросился на нее, словно голодный зверь. Вокруг одуряюще пахло клевером, и солнечно-белые ромашки покачивались под дуновением легкого ветерка, одобрительно поглядывая на сплетенные молодые тела.
Полетт закусила губу, сияющие, жемчужно-серые очи ее закатились…
– Ах…
Чья-то тень нависла вдруг сзади, словно бы кто-то подобрался, подполз незаметно в траве. Кто?
– Марсель!!! – в ужасе распахнув глаза, крикнула девушка. – Берегись!
Молодой человек тотчас же отпрянул в сторону… И серый булыжник ударил Полетт прямо в лоб, расколов череп. Потекла кровь, несчастная девушка судорожно дернулась и застыла навеки.