На то еще был расчет, что, как вскроется все, начнут Охрятку пытать-спрашивать – он про дальнюю деревеньку и вспомнит, мол, туда вроде как собиралась беглянка. Деревенька та под Ростиславлем-городом, где с матушкой когда-то жили, не большими боярами, правда, а так, своеземцами. А потом нагрянул татарский отряд – ух, и рожи, ну до чего же поганые! Или то не татары были, половцы – черниговские князья их обычно с собой приводили, когда на смоленскую землю в набег шли.
– Ой, и корва ж я, не хуже дядюшки! – покачала головой Полинка, присев ненадолго передохнуть на опушке леса. – Охрятко, Охрятко, парень… не будет тебе жизни теперь. Однако, а что же делать-то было? Оно, конечно, так – говорят, на чужом несчастье свое счастье не выстроишь. Говорят – да, так, однако, поступают совершенно наоборот! Взять хоть дядюшку… да что там дядюшку – любого боярина, князя… Вот и у Полинки вышло то, что вышло – что и задумала.
Все, хватит отдыхать – дальше идти надо! Луна полная, ноченька ясная, звездная, идти не так уж и далеко – само собой, не в деревеньку дальнюю.
Яркая луна отражалась в жемчужно-серых глазах беглянки, мягко шевелилась под ногами трава, а росшие вдоль тропинки деревья – липы, осины, вербы – ласково махали ветками, словно бы прощались, словно б желали удачи и счастья:
– Прощай, Полинка, прощай! Ни о чем плохом не думай.
– Да-а, кто бы мог подумать? Интеллигентный вроде бы человек… Тебе зачем электричество-то воровать, Паша?
Распахнув глаза, Ремезов непонимающе огляделся. Где же площадь? Где Этьен, Соланж и все прочие? Где…
– А лев где?
– Лев? В нашем лесу, Паша, только волки водятся, да еще, говорят, медведя в прошлом году видали… Ой, ну и взгляд у тебя! На-ко, выпей…
Кто-то в сером плаще, стоявший напротив Павла, протянул открытую жестяную банку…
Пиво!
Господи, так, значит…
– Спасибо, господин майор!
Ремезов, наконец, узнал местного участкового – своего, между прочим, приятеля – заядлого доминошника, с которым не раз уже игрывали в садочке вместе с пенсионерами. Уж такого «козла» забивали – словно сваи вколачивали, в соседней деревне слышно.
– Ла-адно выпендриваться-то, – усмехнулся в ответ участковый. – Просто шел мимо, вижу, у тебя в мансарде свет горит, дай, думаю, зайду – договоримся на завтра партейку, я как раз в отгулы уйду. А то – на рыбалку?
– Не, на рыбалку не поеду, занят очень, – Павел уже окончательно пришел в себя и, поднявшись с кресла, снял с головы сетку-антенну, на что гость снова хмыкнул, на этот раз уже со значением:
– Да я вижу, что занят. Ты, Паша, похоже, уснул. Уж разбудил, извини.
– Ла-адно, – улыбнувшись, Ремезов махнул рукой. – А за пиво – спасибо. Давай вниз спустимся, там у меня самогон есть, хороший, вкусный… Кое-что обмоем.
– У бабки Левонтихи самогон брал? – утвердительно-осведомленно спросил участковый.
– У нее.