Катя вопросительно посмотрел на парня, а тот растянулся в довольной улыбке.
Изрядно побитые, мы закончили второй этап. Мы с радостными криками дошли до линии, уставшие повалились на землю. Но отдохнуть нам не удалось. Дрогнула явственно земля, заставляя всех оглядываться по сторонам. Что это? Генераторы забарахлили? Вместо арматуры и камней уже гранатами начали участники турнира кидаться?
Мы принялись оглядываться.
Но причины землетрясения так и не смогли понять. И только Катя, забыв о своем не чистом виде, истошно закричала:
— Что с Крысой?
— А что с ним? — растеряно переспросил Иосиф, оглядываясь.
Я оглянулся и… не поверил собственным глазам.
Крыса стоял позади всех, мелко потрясывался, словно подхватив дрожь земли. Сам же он преобразился. Лицо Крысы словно восковое вдруг поплыло, образуя новые черты. И эти черты мне не понравились.
— Пушкин! — это крикнула Смит, предупреждая об опасности.
Она была очень далеко, за фоновыми генерациями леса и я смог рассмотреть только ее силуэт, который приближался к нам.
— Пушкин! Это… это…
Но я и сам понял, что дела хуже некуда и кто сейчас предстает передо мной. В этот мир приходил Архитектор…
Глава 28. Архитектор
— Генераторы! — крикнул я, впрочем, не надеясь, что меня поймут.
Однако Смит поняла. Она остановилась, рванула к генераторам. Я услышал, как те загудели еще сильней. И в следующую секунду вокруг нас образовались высокие стены, почти под десять метров в высоту.
Все верно. Именно это я и хотел. Оградить Архитектора от основной толпы, не дать ему вырваться, или хотя бы на время задержать. Только вот не хотелось, чтобы в этой арене смерти оказались и мои друзья. А они сейчас, столпившись в кучку, в страхе смотрели на Крысу, который совсем уже Крысой не был.
Я понял, что на этот раз простым огоньком в глазах не обойтись. Смит оказалась права. Невидимая грань, разделяющая наши миры, оказалась в этот момент времени слишком тонкой. А сознание Крысы слишком мягким и слабым. И потому Архитектор прорывался в наше бытие, демонстрируя себя всего и свою черную суть.
Тело Крысы не изменилось. Но его окутало облако пыли, которое тут же приняло формы чудовища. Крепкие выгнутые назад лапы, мощные медвежьи лапы и морда… Мне понадобилось все свое мужество, чтобы не закричать при виде этого безобразия. Сдержаться удалось только мне. Все остальные закричали. И бросились в рассыпную.
Морда чудовища напоминала дыню — вытянутая, обтянутая похожей на наждачку кожей, она вертелась на мощной бычей шее. Восемь глаз созвездием были рассыпаны на лбу. Огромная пасть раскрывалась подобно цветку — сразу шестью лепестками, оголяя розоватое горло и длинные суставчатые жвалы вместо языка.
Я невольно попятился. Таких страшились мне еще не доводилось видеть.