– Кто твой любимый композитор?

Очки сползли ближе к кончику носа, когда она наклонила голову, глядя на меня поверх оправы.

– Я не знаю ни одного, – стыдливо призналась я. – В основном я слышу музыку либо в церкви, либо по радио. Но я очень люблю гимны, которые играют на органе. – Недавние мысли о прическе Джейн Сеймур подали мне идею. – А еще помню музыку из одного фильма. Моя мама его обожала и каждый раз плакала в конце. Он называется «Где-то во времени». Знаете его? – Она не ответила, и я торопливо добавила: – Там все время играла такая песня…

– Ах да, – выдохнула женщина. – Это одно из произведений Рахманинова. Кажется, вот это?

Она начала играть романтическую мелодию – ту самую, которую я помнила. Я опустилась на ближайший стул, с замиранием сердца слушая эти волнующие ноты. Чувства переполняли мою душу, на глазах снова выступили слезы.

Доиграв, женщина повернулась ко мне и, должно быть, поняла по выражению моего лица, насколько меня тронула эта музыка.

– Сколько тебе лет, малышка? – тихо спросила она.

– Первого сентября, во вторник, мне будет десять, – смущенно ответила я.

Зная, что выгляжу старше своего возраста, я стеснялась его называть.

– Что ты чувствуешь, слушая музыку?

– Чувствую, что живу, – не думая, выпалила я и тут же покраснела.

Как ни странно, собеседницу мой ответ устроил.

– Хочешь научиться играть?

– Очень хочу! – восторженно воскликнула я. – Только надо спросить у папы… но он точно разрешит.

В это мгновение новая мысль остудила мой пыл.

– А сколько это стоит? – забеспокоилась я.

– За уроки я не прошу ничего, кроме твоего присутствия и обещания очень усердно заниматься. – Она строго пригрозила мне пальцем. – Если ребенок не хочет трудиться, мои занятия для него заканчиваются очень быстро.

– Я буду заниматься усерднее всех на свете! – искренне пообещала я.

– Школа уже началась?

– Да, мэм, на прошлой неделе.