— «У тебя крылья щекотные», — состроив противную рожу, передразнил он судя по всему меня.

 Щеки и уши вспыхнули.

 — Ну и пошел к черту! — оттолкнула его обиженно. И заорала на все здание: — Том!!!

 Он слабо схватил меня за запястье, не давая отойти, тепло улыбнулся, но сказать ничего не смог: глаза все-таки перестали фокусироваться, зрачки огромные, щеки посерели. Я приложила голову к груди: сердце колотилось с такой силой, что, казалось, пробьет грудную клетку. Крупные горошины пота скатывались по лицу на шею… Руки ледяные.

 — Ты что-то принимал? — тряхнула я его. — Наркотики? Говори! Не молчи!

 Он затряс головой, выныривая из полуобморока.

 — Голова болит? Тошнит? Не уходи! Говори со мной!

 — Немного… как будто… по башке… дали… в ушах… шумит… — тяжело дыша, жалобно отозвался он, словно ища защиты от произвола собственного организма.

 — Билл! — Том упал рядом на колени. Схватил брата.

 — Не тряси его! — рявкнула я. — Нужна вода! Срочно! Холодная тряпка на голову и ноги!

 — Что это? Что с ним? — в истерике закричал Том. Два психа! Ни грамма выдержки.

 Нас окружили охрана и Георг с Густавом.

 — Что случилось? — испуганно наклонился Саки.

 — Помогите! — отмахнулась я. — Том, голову на колени. Она должна быть выше ног. Ребята, мокрая тряпка! Платок или футболку намочите кто-нибудь в туалете! Мне нужна холодная тряпка! Две! Обязательно! Немедленно!!! Саки, отправьте кого-нибудь за водой! Бегом!

 Мы аккуратно развернули Билла. Разложили его на полу.

 — Надо снять с него футболку, ошейник, все цацки, напульсники, обувь. Надо максимально освободить тело! — командовала я, суетливо расстегивая ошейник, путаясь в липких от лака и воска волосах. Том стягивал напульсники. Густав — кеды. Мы действовали быстро и слаженно, понимая друг друга с полу-взгляда. Том ловко приподнял брата, мы с Георгом сдернули с него футболку, расстегнули ремень и пуговку на джинсах. Георг мгновение помедлил — его рука дернулась к молнии, но остановилась на полпути. Я была менее порядочной — без зазрения совести тут же расстегнула молнию, освобождая живот. — Носки, — ткнула я пальцем Густаву.

 — Что произошло? — Саки до боли сжал мое плечо.

 Я сердито глянула на охранника и зашипела:

 — Не видишь, Билл перегрелся. Это тепловое переутомление. Надеюсь.

 — По чему? — задал он тупейший вопрос.