— Разве нет? — расцвел Томми.

 — Да я сейчас скончаюсь со скуки. Мы с Густавом, — Густав вздрогнул и прикрыл распахнутый рот ладонью, — заснем прямо тут, лицом в десерте. Такое чувство, что мы на похоронах моей молодости.

 — Машка! — возмутилась Полинка.

 — А что все сидят с такими лицами? — буркнула я, уставившись в сладкую шоколадную массу.

 — А действительно! Чего все сидят с такими хмурыми лицами? — поддержал меня Георг. — Том, ты обратил внимание на девчонок, пока мы в машине ехали?

 Билл протяжно вздохнул и закатил глаза. Насколько я успела заметить, выражение лица — меня окружают редкие придурки — его самое любимое. Том… покраснел. Я едва успела зафиксировать уголки губ, не позволяя им растянуться в довольной насмешке. Сборище идиотов. Полли, как обычно, оказалась права.

 — Кстати, да! Как тебе наши девушки, Том? Ты же у нас главный мачо планеты, — ехидно поддержала я Георга. Том стал бордовым.

 — Ничего так, — он развалился на стуле и широко расставил ноги, ухватившись за край необъятных размеров футболки. — Красивые цыпочки. Я б с удовольствием одну из них поимел.

 Он смотрел прямо мне в глаза. Не моргая, не отводя взгляда. Прямо и открыто, с вызовом. Лицо чуть тронуто улыбкой. Язык опять скользит по верхней губе, а потом колечко пирсинга едва заметно дергается, привлекая к себе внимание.

 Я тяжко вздохнула, словно узнала о чем-то невыносимо грустном и скучном.

 — Не знаю, не знаю… — покачала головой, — светит ли тебе хоть что-то. В России такие порядочные девушки… Да, Полина?

 — Охренеть, какие порядочные, — пробормотала Полина по-русски с сарказмом. — Кончай над человеком издеваться. Нашла с кем бодаться.

 — Он прикольный, — отозвалась я на родном языке, посмотрев на нее загадочно.

 Полина все поняла.

 — Он несовершеннолетний. Тебя посадят за растление малолетних. Отвали от ребенка.

 — Ревнуешь?

 — Вот еще. У меня есть поинтересней вариант.

 Я обратила внимание, что Густав пристально смотрит на нас. Так обычно смотрят, когда не очень хорошо знают язык и ловят каждое слово, срывающееся с губ, пытаясь не упустить смысл.

 — А ты как считаешь? — повернулась я к парню, задав вопрос на русском.

 Густав растерянно уставился на меня, потом перевел взгляд на ребят и достаточно чисто ответил: