— О-ля-ля, моя жена тоже так всегда говорит, когда у нее что-то не получается, — захохотал водитель.

 — Она русская?

 — С Украины.

 — Тогда понятно, почему она такая умница, — улыбнулась я.

 — Смотри, вон, видишь, здание? Бегом туда. На месте разберешься. У тебя есть десять минут. Я буду ждать со стороны центрального входа. Запомни номер моей машины. А то сядешь ни к тому…

 Я кивнула и протянула половину суммы.

 — Вот, это вам за путь сюда…

 — Забери. Вернемся в аэропорт, рассчитаемся.

 Мне некогда было спорить. Я выскочила из машины и понеслась в указанном направлении. Десять минут! Он дал мне десять минут!!!

 Презирая все правила дорожного движения для пешеходов, я, как раненный заяц, хаотичными перебежками пересекла бульвар. Нужно найти служебный вход. Том должен был предупредить охрану.

 Запыхавшаяся, ввалилась в дверь с нужной надписью. Меня тут же остановил вахтер, что-то зачирикал на аборигенском наречии.

 — Меня зовут Мария Ефимова, месье Каулитц должен был предупредить вас, — пробормотала я, чувствуя, как безбожно тянет правый бок. Давненько я так не бегала.

 — Не имею ни малейшего представления, — сообщил дядька.

 Мои глаза стали большими-большими от удивления.

 — Мы договорились с месье Каулитцем, это музыкант, у него сейчас концерт на вашей сцене, что меня встретят. Я из Москвы. Вас должны были предупредить.

 — Мне никто ничего не говорил.

 Я обалдела!

 — Ну как же! Том должен был сказать. Или кто-то из охранников группы. Саки Пелка — это их начальник службы безопасности! Он должен быть в курсе, что я приеду.

 — Сожалею…

 — То есть как это вы сожалеете? У нас была договоренность, что… — я замолчала. У меня даже не было сил, чтобы разреветься. Вдруг все стало так ясно. Том, Густав и Георг пошутили. Да, мальчики развлекались той ночью, а я… Какая же я дура! Господи, бывают ли такие дуры на свете? Мир рухнул. Обрушился. Развалился на части. Без шума и грохота. Просто упал бисером к ногам и теперь его не собрать. Смешно как получается: я добиралась сюда столько времени, поставила на уши многих людей, Полинка теперь должна отдуваться за меня, — и все это только ради того, чтобы услышать на служебном входе сожаления вахтера? Как жестоко… Шутка вполне в духе обиженного Кау-старшего. Дура ты, Ефимова. Набитая дура!