Пламя камина, единственный источник света в комнате, красиво оттеняет мускулатуру блондина, его гладкую кожу. Его любовник вполне откровенно любуется мужчиной.

-И долго мне так еще стоять? - немного недовольно наконец изрекает тот, немного поведя плечом.

Впрочем, Северуса давно уговаривать на подобное не надо. Он охотно подходит к Люциусу, позволяя ему начать ритуал раздевания. В этом, без сомнений, Люцу нет равных. Он и себя умеет раздеть, преподнося точно величайшую ценность, и своего партнера мимоходом завести до предела, постепенно освобождая от излишков одежды. Впрочем, порой он специально этого и не делал, высвобождая только то, что необходимо. Но, что Люц предпочитал доминировать, секретом не было. Он никогда не сдавался без боя, кроме... вот разве что, именно таких случаев.

Северус понимал, что в каком-то смысле тот все равно отыграется не сейчас, так потом, в этом и была еще одна небольшая прелесть их отношений, не позволяющая стать таковым привычными.

Люциус губами медленно расстегивал пуговицы его сюртука, умудряясь при этом еще и немного прикусывать кожу, что было весьма… чувственно в его исполнении, длинные пальцы играли с волосами, лаская кожу на затылке, так что мужчина, не выдержав, откинул голову, прикрывая глаза, отдаваясь этой неге. Ладони скользнули ниже, стягивая одежду с тела, по мере ее расстегивания, сам блондин медленно опускался по застежке вниз. Снейп только сдержал улыбку, он уже примерно предвкушал, что тот сейчас сделает. Его оправдания почти оправдались. Почти. Покончив с сюртуком, с шелестом упавшим вниз, тот отчего-то оставил без внимания восставшую плоть любовника и неожиданно увлеченно занялся пупком, и очень чувствительной кожей чуть ниже его.

- Прекрати, - почти прошипел зельевар, закатывая глаза. Тот только усмехнулся, прижимаясь щекой к животу и поглядывая своими серебристыми глазами снизу вверх. Это было почти непереносимо, и Северус резко опустился рядом, притягивая любовника в объятия. Он понимал, что этот прекрасный негодяй сможет просто извести его, обещая удовольствие и не давая его. Приходилось все вновь брать в свои руки.

Впрочем, тот был к подобному готов, откидываясь в объятиях и увлекая спутника на пол перед камином, застеленный лохматым ковром и шкурами. Северус сам срочно освободился от остатков одежды, сейчас уже мешающих.

Несколько легких касаний кожи, скользящее движение по телу, все же они почти змеи пронеслось где-то в голове зельевара, и вновь прохладное касание воздуха. Любовная игра подобна танцу, лишь дойдя до пика, можно слиться со страстным рычанием в жажде овладеть желанным телом. Ему удается максимально протянуть этот срок. Тогда только он накрывает его собой, позволяя сплести ноги на талии, блондин изгибается в руках, постанывая и требуя более плотного внимания. Северус яростно трется, точно помечая любовника своим запахом, втираясь в него своей кожей, проникая пальцами в расслабленное ожидающее тело, и в ответ слышит музыку для своего эго. Это требования ускорить затянувшиеся ласки, но специально, еще немного тянет, лишь слегка касаясь чувствительной точки внутри того, лаская ее, пока Люциус, наконец, совершенно не звереет, самостоятельно направляя его в себя. Северус усмехается, убирая руку, ощущая, как Люц сам насаживается на него, чтобы тут же выгнуться в удовольствии.

Теперь можно и доказать, кто сегодня доминирует. Он немного кусает и так закушенную губу, требуя впустить его язык, жестко целует, но именно это сейчас надо и оно ощущается совершенно правильно, именно так как блондину и хотелось, Он не сдерживаясь движется, возможно, немного резко, но вновь и вновь его удары вырывают вскрики удовольствия тонущие в его рту…Он пьет их, точно божественный нектар, этим напиться невозможно и хочется только все больше, пока они не сливаются в сплошной стон, вознося к темноте звезд, и швыряя вниз, так, что сбивается дыхание. Люциус бьется под ним в сокрушительном оргазме, но он решает продолжить игру…Замирая на мгновение, чтобы вздохнуть воздуха... От камина тянет пламенным жаром, отсветы огня играют на влажной кажущейся дорогим фарфором сейчас, коже…Он бросает взгляд на диван и улыбается. Этот диван уже и так слишком многое знает…

* * *

Едва сумев отдышаться, Снейп наложил на них обоих очищающее, и вновь замер, всем телом впитывая тепло и негу расслабленного тела рядом и прислушиваясь к негромкому треску пламени.

- Он приехал домой с синяком под глазом и практически в истерике. - Внезапно раздался ровный, спокойный голос. И не скажешь, что некоторое время назад именно он умолял и угрожал, вскрикивал и стонал, не пряча своих чувств. - Заперся в спальне и крушил там все. Когда мы с Нарциссой сумели туда зайти, там был погром. А вся его речь сводилась только к одному: Поттер.

Не глядя на продолжавшего лежать Снейпа, Люциус встал и принялся так же медленно и тщательно одеваться, как некоторое время назад разоблачался.

- Я понимаю твои действия, но теперь я хочу услышать то, за что «заплатил». - И он сел в кресло за письменным столом, спрятавшись в темноте.

Вздохнув, сказка окончена, Северус тоже тщательно оделся, но не стал надевать жилет и мантию, оставшись в белоснежной рубашке с воротником-стойкой. Одним взмахом палочки очистив с дивана и ковра все следы «платы», он Акцио призвал себе графин с огневиски и бокал с барного столика. Налив себе янтарной жидкости, Снейп поставил графин на пол рядом с подлокотником, отпил глоток и удобно откинулся на спинку.

- Видел…. Ты помнишь его первым? - Подтверждающий кивок. - Долгожданный наследник, полученный таким трудом и такой ценой. Мы позволяли ему слишком многое, тем самым стерев границы дозволенного. Меры, предпринятые нами, не выправили, а лишь ухудшили ситуацию, противопоставив его нам. То падение было ответом на наши старания. Только мы умудрились испортить все и в этот раз. Лишив его права самостоятельно принимать решения, ограничив свободу, вот и получили то, что есть на данный момент. Но, я ведь не просто так заметил тебе, что это я вижу его, в отличие от тебя. Здесь, в Малфой-Мэноре, у него был слишком узкий круг общения. Я, ты, Нарцисса, Роман, Ли, Панси и Блейз. Вот и весь его круг. Слишком мало, чтобы выработать свою линию поведения. А там, в школе, среди слизеринцев, в постоянных стычках с Поттером, которые я, кстати, приветствую, в соперничестве, я замечаю, как прошлая личность и нынешняя потихоньку сливаются. Порой, мне не то, что не стыдно, я даже горжусь им. Дай ему несколько лет, и ты получишь наследника, которым сможешь если уж не гордиться, то хотя бы не стыдиться.

* * *

Утро в пригородном городке Лондона было самым простым. Почтальон развез газеты, главы семейств уехали на работу. Дом под №4 на Тисовой улице ничем не выделялся от остальных. Время было уже 11 утра, когда к калитке подошла невысокая щуплая фигурка. Какое-то время помявшись, и даже сделав несколько шагов прочь, она все же вернулась к дому и решительно прошла к входной двери. Не дав себе времени передумать, пришедший постучал. Подождав всего полминуты, он с облегченным выдохом повернулся, чтобы уйти, но именно в этот момент дверь распахнулась.

На пороге стояла женщина, чью некрасивость так и не смогли выправить ни модельная одежда, ни дорогая, хоть и не слишком умело использованная косметика. Будь ее лицо, по-лошадиному вытянутое, более приветливым, губы улыбались, а не были недовольно поджаты, то это не так бросалось бы в глаза. Но…. Что есть, то есть.

Увидев на пороге оборванца, ее губы сжались до белой ниточки, однако пришедший не дал сказать даже слова.