Ощущение хлынуло на меня холодным утренним душем. Я вздрогнула всем телом, и мое сердце забилось чаще. Начиная от кончиков пальцев на ногах и распространяясь по каждому дюйму кожи, в меня как будто вонзились тысячи булавок. Внутренности сжались, и я ощутила, как накалился шрам, оставленный Аполлоном в центре моей груди.

А потом все закончилось, кроме…

Кроме того, что я почувствовала свой эфир. Переведя дыхание, я повернулась к Сету.

— Неужели ты видишь его?

— Да. — При взгляде на меня — на мой живот — его янтарные глаза замерцали. Он выглядел так, словно вот-вот опять потеряет равновесие. — Я вижу его. Можешь его использовать?

Существовал только один способ проверить, пришла ли я в норму. Сосредоточившись на банке с газировкой, я подняла руку.

Люк попятился со словами:

— О боже.

Не обращая на него внимания, я призвала стихию воздуха. Банка затряслась, а затем поднялась вверх. Я перевернула ее силой мысли, и на мою руку брызнула коричневая жидкость. Мой взгляд устремился на Сета.

— Я вернулась.

Сет взял меня за руку и притянул к себе. Мне пришлось постараться, чтобы не пролить на него газировку. Обняв меня за талию, он кивнул Калебу.

— Спасибо, дружище.

— Да. Спасибо тебе, — подхватила я.

— Не за что. — Держа в руках браслеты, Калеб улыбнулся. — Я не часто бываю по-настоящему полезным. Как будто вернулся в старые времена.

При виде расстроенного лица Алекс у меня сжалось сердце. Она издала звук, похожий на писк, и заключила светловолосого парня в крепкие объятия. Через несколько секунд Калеба окружили четверо — Алекс, Дикон, Люк и Эйден.

Я догадывалась, что Алекс и Эйден виделись с Калебом, когда были в царстве мертвых, но здесь, где все вроде как живы, встреча, наверное, вызывала совершенно другие чувства.

Пока происходило счастливое воссоединение, Сет прижался ко мне щекой и заговорил так тихо, чтобы только я могла его услышать.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — ответила я, понимая, о чем он спрашивал. — Я чувствую себя так же, только не такой уставшей, если это имеет значение.

— Имеет. — Он поцеловал меня ближе к уху. — Теперь я понимаю, что значило то мерцание, которое я видел, лишь посмотрев на тебя.