Мишка неприлично заржал и оперся о стену возле вентиляционной решетки. Неожиданно Саша насторожилась:

— Ой… кажется, здесь кто-то есть…

И в тот же момент вентиляционная решетка вылетела из пазов, и длинная когтистая рука ухватила Мишку за предплечье.

Дико заорав, Мишка дернулся, но неизвестное существо держало его крепко. Первым опомнился Толик; выхватив меч, он с размаху рубанул по руке. Сверкнули искры, и кисть руки отделилась. Мишка отпрыгнул от стены, пытаясь стряхнуть обрубок со своей руки, но разжать закаменевшие пальцы удалось только общими усилиями. Не веря глазам, я посмотрел на лезвие меча: на нем появилась глубокая зазубрина.

— Па-а-а-дла… заикаясь, выговорил Мишка. — у меня аж рука онемела…

— Что это было?!

— Тварь какая-то… ты посмотри на меч!

Толик поднял с пола отрубленную кисть руки. Он поднес обрубок к лучу фонарика, и мы увидели на срезе блеск металла.

— Какого хрена?! Это киборг что ли?!

— Не похоже… — Игорь осмотрел обрубок и отбросил его прочь. — такое впечатление, будто кость вся изнутри пропитана металлом.

— Не важно. — Толик зажег запальник огнемета. Давайте-ка пойдем отсюда, и побыстрее. Ну ее, эту матку.

Мы кинулись к выходу, но тут же дорогу нам перекрыл темный силуэт. Вытянув руки, он не спеша двинулся к нам. Крикнув, Толик наставил на него огнемет и нажал гашетку; ревущая струя пламени ударила существу прямо в морду, но он продолжал приближаться, словно не ощущая жара. И лишь когда вся плоть на его голове сгорела и обнажился блестящий металлом череп, существо с металлическим лязгом упало.

— Ой, мама… — хныкнула Саша. — посмотри на его зубы… это же упырь, как в кино!

Послышался звон стекла; колышущиеся тени стали окружать нас. Толик трясущимися руками вынул из кармана баллон для огнемета, превращенный в гранату, поджег фитиль от запальника огнемета и метнул баллон в дверной проход. Грянул взрыв, оглушительный замкнутом пространстве, и Толик, махнув нам рукой, кинулся сквозь еще не погасшее пламя. Кашляя от едкого дыма, мы бежали за ним, поливая упырей огнем и отбивая стволами и прикладами тянущиеся отовсюду когтистые лапы. Одна лап полоснула меня металлическими когтями, и по левой руке побежали теплые струйки.

Упыри перекрыли выход, они неторопливо шли на нас плотной шеренгой, стоя плечом к плечу. Мишка вскинул арбалет; стрела ударила одного из упырей точно в покатый лоб, но с визгом отрикошетила и взорвалась где-то в стороне, никому не причинив вреда. Не изменившись в лице, Мишка выпустил вторую стрелу, которая вошла точно между ребер. Взрыв разделил грудную клетку упыря надвое; покачнувшись, он упал, но остальные, не обратив на это внимания, переступили через его труп и продолжали идти к нам, пялясь в никуда незрячими белыми глазами.

Опустошив баллоны огнемета, я сделал длинный выпад и ударил одного из упырей мечом в глаз. Упырь упал, но меч застрял в его вязкой металлизированной плоти, и я вынужден был бросить его. Мы бежали по длинным, запутанным коридорам. Без меча и с пустым огнеметом я чувствовал себя абсолютно беззащитным. На глаза мне попался странный прибор, представляющий собой что-то вроде массивной спутниковой антенны с длинной палкой с круглым набалдашником в центре. Прикинув на глаз его вес, я уперся ногой в край «тарелки» и выдернул стержень.

Мы продолжали отступать, и очень скоро вошли в узкий коридор, ведущий вниз.

— Это, кажется, на минус шестой… — прохрипел Толик, часто мигая покрасневшими от дыма глазами. — давайте туда… больше все равно некуда.

Упыри преследовали нас неотступно; казалось, они вырастали из стен и, несмотря на то, что двигались они медленно, постоянно настигали нас.

Пол в коридоре был покрыт ледяной водой, и чем дальше, тем глубже становилась вода. Вскоре она доходила нам до колен. Боеприпасы кончились, и с двух сторон коридора слышалось приближающееся шлепанье по воде босых ног.