/конец записей Лены. Далее — дневник Саши Гордона/
Вот оно что. Чёрт! А ведь я даже и не помнил о каком-либо пребывании в психбольнице. Тем более в Мурманске… Однако, когда я читал эти строки, в моей памяти одна за одной оживали эти сцены.
И я понял наконец, как сильно меня любила Лена. Как она старалась для меня… И теперь мне ещё хуже. Теперь я понял, что я предал. Я понял, что потерял.
Потерял навсегда.
Тот же день, 19:10
Нет! Ещё не всё потеряно! Я должен бороться за своё счастье! Лена долгие годы боролась, чтобы открыть мне глаза, и я должен поступить так же! Пусть я и мыслю с большим трудом, пусть ноги меня еле держат, но я пойду к Лене и извинюсь. Любой ценой!
Тот же день, 22:00
То, что произошло, сложно объяснить. Но я попробую.
Итак, квартира Лены. До неё мне предстояло добираться долго. Однако я понял, что с моим видом и состоянием мне лучше не ехать на общественном транспорте, а взять такси. Я еле поймал на дороге один старый «Жигуль». Водитель — судя по всему, многое в жизни повидавший человек, — даже и не взглянул на мою повязку и лишь спросил:
— Куда ехать, товарищ?
Я назвал ему адрес. Мы помчались на всей скорости, пока из динамиков магнитолы играла песня Тыниса Мяги «Детектив», строки которой играли прямо на струнах моей души:
Прошу искать, не забывая
Той, самой главной из примет:
На всей земле одна такая,
Другой такой на свете нет!
Как про мою Лену пел. Ну да ладно.
Тут мы попали в пробку. Я понял, что добежать будет куда быстрее. И, хотя на улице был дождь, я заплатил озадаченному таксисту и выбежал из машины прямо под ливень. Холодные капли придали мне сил, и я побежал до нужного адреса. К тому моменту, пока я добежал, я почти что терял сознание от усталости. Однако моё стремление было слишком сильным, и ничего не могло меня остановить. С большим трудом пройдя лестницу, я оказался у той самой квартиры. Я чуть дотронулся до ручки двери. Дверь оказалась не запертой.
Я осторожно приоткрыл дверь и зашёл в квартиру. Было темно и тихо. Настолько тихо, что я слышал даже собственное сердцебиение. Однако вскоре эту тишину нарушил шорох в гостиной. Я достал из штанов нож, который спрятал туда ранее, и, направив нож вперёд, двинулся в гостиную. Каково же было моё удивление, когда там я увидел… Владислава Егоровича! Он стоял как ни в чём ни бывало и пил воду из прозрачного стакана. Когда он увидел меня, он просиял:
— О, Сашко! Вы ли это? А я почему-то так и думал, что вы придёте сюда.
Я же не намеревался с ним быть дружелюбным и прямо спросил: