— Кать, ты чего меня так пугаешь?! Какая еще перепланировка? Не похрен ли на полочки? — мгновенно вспыхивает он.

— А что? Она походила, посмотрела, спросила, что не так было раньше. И погрустнела. Оказывается, эту жуткую черную плитку посоветовал тот же самый дизайнер, который делал ремонт у них в доме, представь. Друг семьи. Я ж не знала! Она так расстроилась, что во мне что-то щелкнуло. Я как давай ей лгать, сама себе поразилась! Будто плитка треснула в паре мест, а купить ее уже нигде нельзя, коллекцию сняли с производства. Ага, и поэтому мы переделали все от и до, и выбрали мягкие светлые тона. Яр, я все испортила! Что теперь будет?

— Значит так, — говорит он спокойно. — Плитка треснула, да. Это важно. Я звоню друзьям, они решат твою проблему. А ко мне больше с такими шокирующими подробностями не нужно, ладно?

— Ладно. Мне просто так скучно, я хожу из угла в угол, на улице холодно, лишний раз нос из квартиры не высунешь. И все время думаю, как теперь помириться с твоей мамой. Они такие молодцы, привезли утром свежих фруктов и домашних пельменей. Не знали, с чем я люблю, поэтому купили сметану, соус и горчицу. Ну что мне эта плитка, мешала, что ли? С другой стороны, ей и правда уже семь лет было… или больше? Она, конечно, итальянская, но…

— Кать, давай про плитку в следующий раз, молю тебя. Расскажи, как себя чувствуешь, какие планы на сегодня-завтра? Как мелкая? Подросла? Ты мне давно фото животика не присылала, — наконец, он улыбается, и я ненадолго забываю о своих трудностях в тылу.

— Так вчера утром присылала! Разве это давно?

С женами друзей Ярослава я познакомилась еще на свадьбе, но потом с этим ремонтом время летело в такой суматохе, что мы больше не виделись. Поэтому, когда на моем пороге появляются сразу три девушки в компании Алексея, я в первую секунду мешкаю и немного паникую. Лица знакомые, но я никак не могу припомнить имена.

— Привет! Проходите, очень рада вас видеть, — смущенно улыбаюсь я. Гостьи смотрят с большим интересом, а у меня скоро тридцать недель, живот огромный, хотя врач утверждает, что будет намного больше.

Алексей кладет руки на плечи настолько красивой блондинке, что она могла бы рекламировать косметику, и сдержанно здоровается первым:

— Привет, Катя. Девушек доставил. Все в порядке? Я осмотрюсь?

— Конечно, проходи, — киваю я, гостеприимно приглашая в квартиру.

Алексей разувается и направляется в сторону кухни.

— Привет-привет! Я Яна, — восклицает девушка с автолюлькой в руках. Я отлично помню ее на церемонии еще беременной — такой шарик было сложно не заметить даже мне, увлеченной своим женихом, а после — мужем. Сейчас же Яна намного тоньше, но такая же энергичная и уверенная в себе. Ярослав тогда удивился, не родит ли Яна прямо в ЗАГСе, на что Рома отмахнулся, что в последнее время его жена всегда в положении. Что теперь, из дома не выходить?

На все шутки они невозмутимо отвечают, что собираются продолжать в том же духе еще минимум десять раз, после чего вопросы у окружающих отпадают сами собой.

В автолюльке спит совсем крошечный малыш, укутанным одеялом под завязку. Одна синяя соска торчит.

— Кать, — продолжает Яна. — Куда можно переложить Миху? Он проспит еще минимум час, а потом разбавит наш девичник. Или… — она понижает голос и обращается к блондинке: — Рита, Леша останется?

— Нет, зачем? — пожимает та плечами. — Он ни за что не согласится, — и начинает смеяться.

— Вот там детская… есть диванчик и кровать, — суечусь я.

— Отлично, спасибо. Риту ты, наверное, помнишь. А это Полина, ее не было на свадьбе, но она тоже хорошая.

Рита как раз снимает пуховичок, подходит ко мне и обнимает.