– Давай хотя бы на лавочку присядем.

– Я тороплюсь…

– Пожалуйста… пять минут…

– Хорошо.

Мы прошли на детскую площадку и сели на деревянную лавку возле качелей.

– Оль, – выдохнул он, – ты же знаешь, как я к тебе отношусь…

– Шевц вернул тебе деньги? – перебила я достаточно грубо.

– Вернул…

Покачав головой, горько усмехнулась. Значит, он действительно собирался меня продать.

– Прости, что сорвала сделку.

– Оля. Я тебя люблю, – выдавил он, – я был готов на все, чтобы забрать тебя у него. Даже купить.

– А меня спросить ты не забыл?! – зазвенел мой голос, – кому-нибудь когда–нибудь придет в голову спросить, чего хочу Я?!

– Я думал…

– Что ты думал, Никита?.. Что я мечтаю прыгать от одного к другому?..

Он замолчал. Наклонившись вперед, обхватил голову руками.

– Ты любишь его? – донесся до меня глухой голос через несколько минут молчания.

Я оторопела. Вопрос поставил меня в тупик. Люблю ли я Диму? Сложный вопрос, на который у меня не было ответа. Если любишь и ненавидишь человека одинаково сильно – как это называется? Болезнь?..

– Я пойду, – встала со скамейки и, не торопясь, направилась в сторону дома.

Выйдя за пределы детской площадки, я все же обернулась.

– Не приезжай больше, Никита… и… прости…