— Бокс, еще чего не хватало, я категорически запрещаю! Да это даже хуже, чем детский труд! — он снова потряс листком письма. — Куда смотрит директор лагеря! Веди меня к тренеру, показывай, куда идти, Михаил.

Отец продолжал хорохориться, но я аккуратно взял его за руку.

— Пап, не надо. Ты же хочешь, чтобы твой сын был счастлив? А счастливым можно быть только тогда, когда занимаешься тем, что тебе нравится. Бокс мне нравится, а шахматы — ну, шахматы нет.

Мама тяжко вздохнула и, хорошо зная, как обращаться с мужем, ласково приобняв его, чуть отвела его в сторонку. Что-то промурлыкала на ухо, после чего отец остыл.

— Пусть попробует, он уже взрослый и вправе набивать себе шишки, — ворковала мать, неожиданно выказавшая мне поддержку, может, надеялась, что я быстро остыну к новому увлечению.

— Вот именно что шишки! Но у нас ведь турнир шахматный на носу, готовились сколько…

— Ничего страшного, ему только четырнадцать, — Оксана крепче обняла муженька, не оставляя ему путей отступления. — А то ведь и правда, за шахматной доской у него другой жизни нет. Так хоть, может, с ребятами пообщается, со сверстниками, за себя научится постоять. Ну а к шахматам потом вернется.

Вот женщины — они всегда женщины. Знают, когда и что нужно говорить мужчинам. Всегда поражался их такой прозорливости.

— Он уже постоял за себя, вон, весь в шишках и синяках, — забурчал отец, но теперь куда более смиренно.

— Пусть пробует, ты посмотри, как у него горят глаза… только ради этого стоило сюда приехать. Я давно не видела его таким счастливым. Да ты ведь и сам шахматы бросил, отца ослушался.

— Было дело.

Тут, видимо, папа что-то важное вспомнил, потому что кивнул, вернулся и взъерошил мне волосы.

— Что, сын, мама говорит, что надо тебе пробовать. Но когда будет родительский день, мы вернемся и еще раз обязательно поговорим. Чтоб наверняка.

Я хотел ответить: «а может, не надо, еще соскучится не успею», но прикусил язык. Судя по глазам родителей, у них и так небольшой шок от знакомства с обновленной версией своего отпрыска. Пусть это сначала переварят, а дальше будем смотреть.

— Оксан, может, у их старшей пионервожатой хотя бы уточнить, когда на родительский день приезжать?

— Может, потом позвоним по телефону… — прошептала Оксана. — Там у нее, похоже, какой-то важный разговор. Не будем мешать.

Предполагала она не просто так. Все время, пока мы сидели в беседке, из соседнего корпуса то и дело доносился ор матери Левы. Не завидую пацану, явно попал под раздачу.

— Ты права, — быстро согласился отец. — Сынок, ну, так мы, наверное, пойдем.

Мама спохватилась, полезла в сумочку и достала пригоршню сосательных конфет.

— Твои любимые, Мишенька.