— Нет. Не спишь, — утвердительно сам себе ответил Грант.

— Откуда такая уверенность? — прошипела я сквозь зубы.

— Я же Хранитель. Ты забыла? Я могу чувствовать твои эмоции… Стоит только прислушаться и они кристально ясны.

Ну, все! Он меня окончательно разозлил!

— И какие же у меня эмоции к тебе? Просвети, будь любезен, — раздраженно бросила я ни секунды не сомневаясь, что он соврет.

— Увы… Ты меня ненавидишь… Точнее не ненавидишь. Ненависть слишком разрушительное для тебя чувство, ты же у нас вся такая положительная и добренькая, — скривился мужчина, — Ты просто меня боишься и презираешь… — ты смотри — не соврал.

— Но мне в высшей степени на это плевать, — отрезал Грант, — я только хочу только, чтобы ты восстановила мой полигон… Приступай…

И исчез… Совсем. Я не чувствовала Гранта поблизости, значит ушел на землю… «Скатертью дорога» — пробормотала я под нос.

Его сила воли была сильнее моей. Намного сильнее. Я его эмоции так сильно не чувствовала. Даже стало обидно… Может быть, потому что разрушение сильнее созидания? Зло сильнее добра? Плохое сильнее хорошего? «Нет», — ответила я себе… Все не то… Просто он сам по себе сильная личность, незаурядный мужчина, которому выпало в жизни еще больше испытаний, чем мне… И тут же себя оборвала «Я что, симпатизирую Войне? Жалею его?»… Никогда!

Я еще немного потопталась по залу, рассмотрела замок сверху до низу, позаглядывала в комнаты и в подвалы… Скучный серый каменный мешок. И как можно здесь жить? Большинство комнат даже не было обставлено. Ну да ладно, это его дело. Я потянулась к базе данных и следующие несколько часов планомерно и внимательно вычерчивала на ровной площадке позади замка топографическую карту того времени. Территория была огромная, почти сорок километров в длину и шестьдесят в ширину. Я летала над полем и занимала себя тем, что создавала не пушки и орудия, а рощи и домики, где по истории были городки Нивель, Ватерлоо, Халле. Я строила храмы и площади, мостила улицы и садила виноградники. В итоге у меня получился прекрасный уголок бельгийской глубинки начала девятнадцатого века. Я даже залюбовалась на сельскую пастораль. Справилась. Комар носа не подточит — все, как выглядело весной 1815 года…

И с чувством глубоко удовлетворения я перенеслась домой, в свой замок.

Когда на следующий день я рассказывала Аманде о своих приключениях, она хохотала как ненормальная.

— Ну, ты даешь, подруга! Такая подстава Гранту.

— А нечего меня заставлять, то, что я не хочу делать, — бурчала с улыбкой я.

— Да ты страшная женщина, — воскликнула Радость, — мужчин завлекаешь, с ума сводишь, еще и дома их разрушаешь… Кто бы подумал — такая тихоня снаружи!

— Да… Не нужно было устраивать представление… Теперь ты так и будешь меня дразнить десять тысяч лет — я с ума сойду, — пожаловалась я. Аманда погладила меня по руке.

— Не переживай, с Грантом вышло не очень, но нужно продолжать. Я тут всем одиннадцати Хранителям разослала приглашение на встречу. Через два дня в комнате, где Посланник нас обучал… Нужно поговорить и договориться, как будем встречаться. Хватит сидеть по своим норам.

— Какая ты смелая и целеустремленная, — восхитилась я… — а мне что-то боязно встречаться со всеми. Вон один Грант чего стоит.

— Не бойся! Мы все в одной лодке… И всем нужно дружить… Через пару дней утром перенесешься ко мне, я подготовлю все к приему… Только ничего не рушь и ни во что не ввязывайся, — расхохоталась Аманда.

— Хорошо, — понуро кивнула я.