— Чегой-то? — обиделся Харон. — Все по правилам! Клиент — мой!

Смерть выругалась.

— Да что ж такое, опять ложный вызов? — проскрипела она.

— Не грусти, костлявая, — хмыкнул Харон, прихватив ее за тазобедренный сустав, как какой-нибудь тракторист щипнул бы за жопу сдобную доярку. — И тебе работы хватит!

Белая черепушка Смерти со скрипом развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Клешню убрал!

— Экие мы сегодня суровые, — проворчал Харон.

— Все, мы уходим, — вмешался я в их тет-а-тет, взял лепешку, перехватил у ангела весло и направился к двери, пока никто не передумал.

Харон двинулся следом за мной.

Я шагнул в коридор, и…

Стоило только мне переместиться за порог, как все вокруг преобразилось.

Больше не было ни дверей, ни стен, ни потолка. Я стоял на сумрачном берегу черной реки, и в лицо мне дышал теплый ветер, пахнущий болотистой водой. Абсолютную тишину нарушал только мягкий плеск волны под берегом. Низкое темное небо казалось затянутым дождевыми облаками — нигде ни звездочки, ни просвета.

Хотя, о чем это я. Какие звездочки в подземном царстве мертвых.

— Как здесь тепло и… пустынно, — озадаченно проговорил я, расстегивая куртку. — Мне почему-то всегда казалось, что тут вечная толпа должна быть.

— Она тут и есть, — ответил Харон, забирая у меня свое весло. — Просто ты не видишь.

— Почему? — огорчился я, будто нарвался на боевик, где все самое интересное безбожно размыли цензурой.

— А зачем? — пожал костяными плечами Харон. — Смерть — дело приватное, так сказать. Интимное. Вот вы и не видите друг друга, чтобы насладиться моментом в полной мере. Сюда! — позвал он, указывая рукой на узкую тропинку, ведущую промеж двух холмов вниз, к реке, где в ожидании рулевого и пассажира покачивалась большая черная лодка.

Мы спустились к самой кромке воды, и Харон первым взобрался в лодку. Та даже не колыхнулась, когда он ступил в ее полое брюхо.

Потом в нее шагнул я — осторожно, ожидая привычной в таких случаях зыбкости новой опоры.

Но лодка не дрогнула подо мной тоже. Харон легко оттолкнулся от берега веслом, и мы поплыли вниз по течению.