– Может быть, я позову ее? – спросил обеспокоенный Баррингтон.

– О, нет! Нет! Пожалуйста, нет! Ничего страшного, все будет хорошо… мне не хочется отравлять их радость… – мягкая серая бархатная юбка Поппи разлеталась в стороны, как два голубиных крыла, когда она стремительно неслась по ступенькам – в ночь.

– Поппи! Поппи, ты не спишь?

Она закрыла глаза поплотнее, делая вид, что спит, когда Энджел взволнованно тормошила ее.

– О, дорогая, – умоляла Энджел. – Скажи, что с тобой, все в порядке, Поппи!

– Где она? – раздался решительный голос тетушки Мэлоди, влетевшей в комнату. – Дорогая моя девочка, тебе уже лучше? Что это? Пищевое отравление? Я всегда говорила – надо быть осторожней с этой заграничной едой, вы же знаете…

Чувствуя ужасную слабость, Поппи села в постели; не было никакого смысла притворяться спящей – когда тетушка Мэлоди так кричала над ухом, только мертвый мог бы ничего не слышать.

– Наверно, я и впрямь что-нибудь съела не то, – слабо улыбнулась Поппи. – Но теперь все хорошо. Кроме головной боли.

Это была правда – ее голова просто разламывалась, но это не шло ни в какое сравнение с болью в ее сердце. Лучше бы было, если б ее смертельно ранили в бою, чем умирать от раны, нанесенной Фелипе. И самым ужасным было то, что она не умрет – ей придется жить и нести эту боль – всегда.

– Но ты выглядишь ужасно, дитя мое, – воскликнула тетя Мэлоди. – Я поговорю с управляющим – пусть он позовет врача.

– Нет! Нет, пожалуйста! – закричала Поппи. – Поверьте мне, тетушка Мэлоди, со мной все в порядке. Уже все хорошо.

– Но ты выглядишь так, словно тебя разрывает изнутри, – сказала с сомнением тетушка Мэлоди. – Даже и не знаю, сможем ли мы уехать из Венеции послезавтра, как мы собирались. Вид у тебя очень нездоровый.

– О-о, тетушка Мэлоди, ведь вы же обещали! – закричала Энджел, бурля от радости. – Вы ведь сами видите теперь, что мы не можем уехать. Разве это не чудесно, Поппи? Мы остаемся! Фелипе Ринарди – барон Фелипе Ринарди – обещал показать нам город. Его город, как он говорит, и из того, что он мне рассказал, я поняла, что ему принадлежит в нем многое! Два палаццо, Поппи, и сказочная старая вилла с множеством виноградников и ферм. Он даже пригласил нас пожить там – вместе с его дядей Умберто. И, конечно, Фелипе наследует все это после своего дяди.

– Ты совсем очарована им, – снисходительно заметила тетушка Мэлоди. – Хотя я должна сказать, что он и впрямь очаровательный молодой человек. А вам ведь было так скучно в последнее время.

Она опять встревоженно посмотрела на Поппи.

– Если ты и вправду считаешь, что с тобой все в порядке, я пойду к себе. Мне так хочется спать. Мои ноги просто убивают меня!

Сунув ноги в пурпурные атласные домашние туфли, она направилась к двери.

– Спокойной ночи, девочки, – окликнула она их весело. – Утро вечера мудренее.

– О, Поппи! – закричала Энджел, когда за тетушкой захлопнулась дверь. – Фелипе такой замечательный. Боюсь, что я по уши влюбилась.

Она бросилась на кровать, смеясь и взбрыкивая ногами в облаке сапфирового шифона.