Невозможно воспитать, создать, вырастить, скорректировать идеальных людей. Невозможно поставить им прививку от человеческих же слабостей, глупостей и ошибок… Хватило всего несколько поколений для того, чтобы правящая верхушка, несмотря даже на вливание новой крови, начала морально вырождаться. Век дерзких, возвышенных мечтателей прошёл; пришёл век интриганов и душных традиционалистов, вцепившихся намертво в свою власть и отчаянно не желающих её отпускать. И чем дальше, тем больше у среднестатистических гвадцев (преимущественно весьма образованных людей) появлялось вопросов к своим властям. Привыкшие к свободе мысли и слова, к тому, что система работает на людей и в интересах людей, они не собирались терпеть другого.

Разразившийся скандал с обнародованной записью “развлечений” одного из принцев ещё больше всё усугубил. И за одним скандалом неизбежно последовали другие. Трон под Королевой Меланией Второй шатался. Так что момент, когда “незабудки” расцвели, был только вопросом времени…

“Цветов” оказалось много, из разных социальных групп, с разным достатком. Собственно, Ли тоже поддерживала это движение, работала над его популяризацией в вирте. Ей удалось избежать внесения записи в личное дело, потому что никто так и не сумел отследить её — она была хороша в том, что делала, будь то киберспорт или кибермошенничество. Интересно, мог ли об этом откуда-то узнать старпом? Вряд ли, если этого даже в её личном деле нет. Но мог ли он действительно быть одним из немаленьких людей, вовлечённых в восстание незабудок? Ли не знала, чему верить.

— Зачем ты мне это говоришь? — уточнила она осторожно.

Джекс хмыкнул. Он посмотрел в её глаза, твёрдо и спокойно.

— Потому что ты умна. Ты не хуже меня знаешь, что королева ведёт нас в могилу. Уже завела. Наши “лорды и леди” в дерьме: лучшие, действительно достойные почти поголовно погибли, остальные разбежались, или на нейтральные планеты, или спешно купив гражданство в Альдо. Благо расстановка сил уже всем очевидна. А королева… Бежать ей некуда, её найдут в любом случае, свои или чужие. Собственно, всё, чего она хочет теперь — сдохнуть в самой что ни на есть блистательной компании. Заставить нас платить за свои ошибки.

— Не королева — главное зло этой войны. Не она её сердце, — ответила Ли сухо. Не сказать, чтобы она была великой фанаткой власти королевы, но несправедливо обвинять монархиню совсем уж во всех грехах тоже правильным не считала.

— Ты про Эласто? О нём и говорить нечего, он повёрнутый психопат, которого мы кормили-кормили и выкормили. Так сказать, всей галактике на радость, чтобы не дай космос никому скучненько не жилось. А теперь вот сидим, коллективно пожинаем плоды. Генномодифицированные, вроде этих вот яблочек. И такие же кроваво-красные. На вкус, правда, похуже — непередаваемый букет с послевкусием железа, трупной вони и радиоактивного пепла. Настоящее яблочко для богов смерти, а? Самое подходящее созрело… А он, Эласто, нам это яблочко презентовал, как в той самой легенде. Чтобы точно научились отличать добро от зла. Только вот никак не научимся, да? Растим такие яблоки, раз за разом, с упорством идиотов. Коллективно притом, вмешательством и невмешательством, словами и молчанием, сделками с совестью и выборочной слепотой. Покуда растим эти яблочки, потуда и жрать их будем. Но что-то я заболтался, кэп... И что теперь остаётся нам? Разговаривать с Эласто теперь бесполезно, а остановить… получится, рано или поздно, но такой ценой, о которой даже заикаться страшно. И думать тоже страшно. А приходится!

Старпом смачно захрустел яблоком и улыбнулся. Весело — не получилось.

— Но я ж не про Эласто сейчас. С ним-то всё понятно. С ним было понятно ещё тогда, когда ему до вершин власти было далеко, когда наша прекрасная королева дала добро на финансирование его планет-исследовательских центров. Говорят, Новый Олимп построен на гвадские деньги. Не думаю, что прямо уж полностью, но в какой-то степени это правда.

Ли прикусила щёку изнутри.

О да, она тоже слышала эти слухи. “Закон о генетической этике писан не для всех: лорды и леди тайно платят генетикам Альдо в надежде найти секрет бессмертия. Сколько неэтичных экспериментов уже оплачено на наши налоги? Сколько крови на наших руках?” — на одном из порталов с либеральными новостями, который Ли в своё время курировала, появилась однажды такая новость. Помнится, она тогда заинтересовалась этим настолько, что попыталась выйти на журналиста-автора. Она даже сумела его найти, но вот незадача — за два дня до их предполагаемой встречи он погиб в катастрофе. А самой Ли вскоре стало не до того: её сервер был взломан, и пришлось срочно уносить ноги на следующий слой теневого вирта.

— Так вот, наша Королева — она в чём-то хуже Эласто. Тот хоть просто клинически сумасшедший, который пытается доказать миру, что сумасшедшие тут все остальные. А вот королева… Она толкнула нас в эту войну с широко открытыми глазами, вопреки мнению генералов и большинства адекватных советников. Посчитала, что мы победим, и это поможет успокоить проблему “цветочков”. Тогда никто ещё не знал, на что именно Эласто потратил те самые гвадские деньги, а? Никто не знал, кто такие боги новой эры; никто не знал про верфь "Лабиринт". Или, что вероятнее, не хотели знать.

Ли только пожала плечами. По существу ей нечего было возразить, конечно. Но и смысла в этом разговоре она не видела.

— Джекс, не то чтобы я могла сказать что-то против. Но что это меняет?

— То, что у меня нет вопросов к нашей верности Гваде. Но я хочу спросить тебя, точно ли ты уверена, что хочешь дальше идти в бой именем королевы? Потому что, если нет, то мы могли бы помочь друг другу, обменяться информацией, встать на одну сторону. И, возможно, спасти больше людей… В перспективе — намного больше.