— Никогда не любил колонку светских сплетен, но в идеале — всё. Как нам показывает человеческая история, от сокрытия информации до намеренного манипулирования ею даже не шаг, а так, полшажочка… Но мы тратим время. Насколько я знаю ребят нашей безумной леди Яблочко, им понадобится не так уж много времени, чтобы сюда добраться. Так что я жду ответ на своё предложение. Что скажете?

— А ведь я мог бы заставить тебя рассказать, — заметил Танатос. — Без всяких там интервью.

— Пожалуй, могли бы, — улыбка Джейди не потускнела ни на гран. — Но мне всё же кажется, что не станете.

— Правда?

— Да. Как я уже успел понять, узколобость и кровожадность богов новой эры принято основательно переоценивать. Если я ошибаюсь… Ну, за ошибки надо платить. Так что там с нашим интервью?

Танатос усмехнулся. Гвадцы… После довольно хладнокровно-практичной, помешанной на научном прогрессе и биологической логичности Альданы пребывание в поэтичной, высокомерной, коварной, артистично-непредсказуемой, старомодно-современной, полной противоречий и подводных течений Гваде могло бы показаться полным кошмаром…

Оно и казалось, собственно. Большинство его сиблингов кривились при одном только упоминании сотрудничества с гвадцами. Даже Деймос, со всеми его чаями, борделями, криминальными империями и социальными миссиями, однозначно предпочитал ЗС. “Они же там все ненормальные”, — сказал он как-то про Гваду. И, надо сказать, в устах Деймоса это звучало то ли изысканным комплиментом, то ли признанием заслуг — но, в любом случае, определённо весомо.

Был, конечно, ещё Родас, который провёл на гвадском направлении четыре года (полтора из которых, правда, играл на два фронта — но об этом известно было мало кому). Разумеется, учитывая историю этой войны у Родаса не было ни малейшей возможности посетить Гваду, не вызвав огромного резонанса. Не то, чтобы он даже хотел. Но Танатос не раз и не два замечал за Родасом симпатию к Гваде и её новому правительству. И даже спросил об этом.

“Я всегда в глубине души сопереживал им. Не королеве, разумеется, но ополчению. С самого начала, ещё до того, как ты заключил с ними сделку, — сказал с каменной рожей Родас, повергнув Танатоса в лёгкий экзистенциальный шок. — Эти люди дрались за своё вопреки всему. Они вступали ради этого в самые безнадёжные сражения, даже если раньше никогда не воевали. Я был их врагом, их кошмаром, но они нравились мне. Когда была возможность оставить их в живых, я это делал. Они были доказательством, что даже в самой безнадёжной ситуации свобода стоит того, чтобы драться до последнего... Впрочем, уж ты хорошо знаешь, о чём я говорю.”

Танатос знал. Он больше не стал расспрашивать Родаса. Таков уж младшенький: никогда не знаешь, что он отмочит в следующий момент.

Но Родас был скорее исключением. В целом, как уже было сказано, большинство богов новой эры не выносили Гваду… Большинство, но не Танатос.

Были ли тому причиной годы, проведённые в вирте с Ли, или его характер в целом, или прочитанные книги, или ещё что. Но факт остаётся фактом: он любил гвадцев, их культуру и привычки… Даже если иногда и ненавидел. Но уж это, если верить Деймосу, обычное дело.

И да, стоит признать: если бы у Танатоса попросили создать портрет-срез типичного молодого гвадца с в очередной раз доказавшей статус “вечной” Брайдины, то Джейди, определённо, подходил.

Танатос мог бы заставить его говорить, даже сейчас. Но Джейди угадал: он не стал бы.

— Десять минут, — сказал Танатос, — с оговорёнными заранее вопросами.

Джейди оскалился.

— Полчаса и три свободных вопроса.

— Двадцать минут, один свободный вопрос. Лучших предложений у меня для тебя нет.

— По рукам! С вами крайне приятно иметь дело.

Позади полыхнуло огненно-плазменное зарево.