Потом он мигнул и сказал:

— Пожалуйста, Ева.

Чего-чего, а этого Ева никак не ожидала. Мгновение она удивленно смотрела на него, потом просто кивнула и скрылась за занавешенным дверным проемом.

— Ты задаешься вопросом, больно ли это. — Оливер не смотрел на Клер, провожая взглядом Еву, — Больно, можешь не сомневаться.

— Хорошо. Я слышала, страдание полезно для души.

— Тогда к утру с Богом у нас проблем точно не будет, — Развернув табуретку, Оливер в упор посмотрел на нее. — Следовало бы убить тебя за то, что ты натворила.

— Заколола Мирнина? — Она вздохнула. — Знаю. У меня не было выбора. Попытайся я дать ему препарат, он откусил бы мне руку, и к тому времени, когда препарат подействовал бы, от нас с Анной остались бы только косточки. Это казалось самым быстрым и самым легким способом отрубить его.

— Тем не менее, — низким, рокочущим глубоко в горле голосом произнес Оливер, — я, как старейшина, обладаю властью прямо здесь и сейчас вынести тебе смертный приговор за попытку убийства вампира. Отдаешь себе в этом отчет?

Клер вскинула руку, демонстрируя золотой браслет на запястье — браслет с символом Амелии.

— А как же это?

— Я готов заплатить компенсацию. Могу себе это позволить. Какое-то время Амелия будет дуться на меня — при условии, что она вообще еще жива, — но в итоге мы договоримся. Как всегда.

Клер молчала, не видя смысла приводить новые доводы в свою защиту.

— Ладно, — продолжал он спустя несколько мгновений, — Ты была права, поступив так. Ты была права в отношении многого, чего я не желал признавать, включая тот факт, что некоторые из нас… — Он быстро оглянулся по сторонам и почти беззвучно прошептал: — Нездоровы.

«Нездоровы. — Ну, можно сказать и так, — Или "умирают" будет точнее? И он когда-нибудь слышал слово "пандемия"?»

Оливер продолжил, не дожидаясь ответа.

— Разум Мирнина сильно… пострадал. Я не думал, что сумею вернуть его к жизни. И наверное, без этого препарата ничего не получилось бы.

— Значит, теперь вы нам верите?

Она имела в виду «в том, что касается болезни вампиров», но не решилась произнести это вслух. Даже их иносказательный разговор могли подслушать вампиры, околачивающиеся тут без дела, а узнай они о болезни, трудно предсказать, как повели бы себя. Например, могли бы сбежать в человеческий мир и бесчинствовать в нем, а потом начали бы умирать в одиночку, очень медленно. Это заняло бы годы, может, десятилетия, но в конце все погибли бы, один за другим. Казалось, Оливера болезнь пока затронула меньше многих других, процесс, похоже, зависел от возраста; он будет падать в эту пропасть долго, медленно теряя себя.

И в конце не останется ничего, кроме пустой голодной оболочки.

— Это значит то, что значит, — немного раздраженно ответил Оливер, однако Клер сомневалась, понимает ли он в полной мере ситуацию, — Я говорю о Мирнине. Кто знает, может, действие твоего лекарства скоро закончится? Значит, мы должны принять меры предосторожности.