Выход один — надо сократить дистанцию. Я летел по лесу, от ствола к стволу, играя в смертоносные шахматы с невидимым стрелком. И мчался к убийце, поднявшему руку на беззащитных и спящих.
Срезанный взрывом ствол пальмы рухнул за спиной, сминая вечнозеленые драцены, гивеи, и ажурные папоротники.
Осталась одна граната, в револьверном магазине MGL-MK1 их шесть.
Последняя.
С какой же скоростью он его перезаряжает?! У него что — нервы из оптоволокна?
Зигзагом я мчался к стрелку, опережая лишь на секунду. Щепа, ветви, листья кипели в воздухе, рушились деревья, и растревоженные птицы зыбким хороводом поднимались в синее африканское небо.
Эхо выстрела еще звенело в высоте, когда я черным пушечным ядром рухнул в сумрак нижних ярусов леса — к хриплому дыханию и лихорадочному лязгу.
Он почти успел! Граната встала в гнездо, капитан защелкнул магазин и с какой-то нечеловеческой скоростью вздернул гранатомет. Палец стиснул крючок, но взмахом руки я отбил ствол в сторону, и с шипением граната ушла вверх, в небесный проем, разодранный в вечнозеленом пологе.
Джонас прыжком кувыркнулся влево, скрылся за деревом и тут же вынырнул с другой стороны, на ходу стреляя мне под ноги.
Кувыркаться не только люди умеют — я ушел с линии выстрела, сокращая дистанцию.
Джонас парировал его стволом! Но с массой моего удара так просто не сладишь — капитана отшвырнуло к дереву. Он врезался затылком в ствол, тело его выгнулось дугой, и он сполз на землю.
Отрубился.
Я приблизился.