Я сосредоточилась на них — оба уставшие, взмыленные, а рядом с ними три булыжника.

Но смотрели братья не на меня, а на Чарнизу. Будто они видели ее. Дима перевел взгляд на меня, и меня будто пламя охватило. Я кинулась к нему, но поезд резко дернулся. Запуталась в длинной юбке и начала падать. Меня резко схватили и обняли.

Я прижалась к Диме, ощущая лишь его тепло и крепкую хватку. Он гладил меня по волосам, глядя на Чарнизу.

— Ты ее видишь? — прошептала я.

— Вижу, — кивнул он.

— Я тоже вижу, если кому-то интересно, — отозвался Виктор. Он так и остался сидеть возле тех булыжников.

Поезд начал дергаться еще быстрее.

— Господа Коргары! — из приемника раздался голос Дженкинса. — У меня плохая новость. Поезд ускоряется.

— Как вовремя, — Дима посмотрел на люк, где виднелась едва заметная маленькая решетка. Динамик.

— А что не так? — спросила его, погладив по щеке одной рукой, а второй держась всеми силами за его талию.

— Сил не хватает, — процедил он.

— Хм, а что, если… — начала Чарниза и таки доплыла до Виктора. Коснулась его плеча, а того дернуло.

Он исчез, а Чарниза так и осталась стоять, будто держа его за плечо.

Виктор вернулся с довольной улыбкой на лице. В его руках был четвертый булыжник.

— У меня глюки? — спросила я, таращась на Виктора. — Он же исчез.

— Не исчез, — прошептал Дима мне на ухо, опаляя дыханием.

Раздался неприятный скрежет, будто кто-то специально елозил металлом о металл. Виктор в одно мгновенье очутился возле нас. Дверь за ним захлопнулась. Поезд в очередной раз дернулся по земле, а потом резко рванул вперед.

Дима накрыл меня собой, пока махина переворачивалась в нормальное положение. И мы будто взлетели.

А потом поезд резко накренило, а мы только чудом не покатились кубарем к двери, соединяющей с отрезанными вагонами. Мы кое-как поднялись на ноги и выглянули в окно.

На земле кругом стояли люди, а посреди — мужчина в черной одежде с поднятыми руками. Несколько темных жгутов устремлялись из того круга к висящему в воздухе поезду, сдерживая его.