— Пап, я дома! — запыхавшись, я распахнула настежь входную дверь и услышала, как на кухне стукнуло окно. Снова Юлька не поставила на проветривание, вот противная девчонка, предупреждала же ее. В прошлый раз после аналогичного «продувания» мне пришлось просить начальство в лице Вадима Викторовича выдать мне аванс на неделю раньше, чтобы заменить разбитое стекло. Денег и так нет, а сестре хоть бы хны!
— Папу попросили выйти пораньше на смену, на пару часов. Его напарник слег с гриппом. — Юля соизволила появиться в коридоре и вальяжно прислонилась к дверному косяку, перекатывая во рту жвачку. Честно говоря, ненавижу эту ее дурную привычку — вечно что-то держать во рту, но лучше жвачка, чем сигареты.
— Ага, с гриппом, как же. — проворчала я, с наслаждением сбрасывая обувь. — Константин Иванович наверняка снова хватил лишку и теперь лежит в постели, мучаясь похмельем. Поспорим?
— Не хочу я с тобой спорить. Мне пофиг на него. — надулась сестра. Я вздохнула. Ее настроение менялось со скоростью света. Да и вообще, за последний год Юля сильно изменилась. Она превратилась из милого покладистого ребенка не то в колючую молоденькую девушку, не то в угловатого подростка, состоящего, казалось бы, из сплошных локтей и коленок.
Юлька высокая. Явно выше меня, она пошла в маму, тогда как я практически полностью скопировала внешность отца. Сестра бунтовала, не желая походить на меня ни в чем, и поэтому ходила с короткими, неровно остриженными волосами, окрашенными в иссиня-черный цвет, который ей совершенно не шел.
Ее стройная, пока еще немного мальчишеская фигура, была скрыта под летним платьем, больше похожим на обрезанную в нескольких местах майку оверсайз, с вытертыми серебристыми надписями на груди. Мда, вот в чем я уж точно не понимаю, так это в молодежной моде. Хотя, кажется, оверсайз давно уже в тренде, если даже я слышала об этом краем уха? Я не считала себя знатоком стиля и предпочитала одеваться удобно и красиво.
Джинсы момы и укороченный топ — вот моя любимая «непарадная униформа». И конечно же белые кеды. Хвала богам за это изобретение человечества и зарубежных дизайнеров с модного Олимпа.
— Ты как-то рано сегодня. — протянула Юля, наконец выплюнув жвачку и закинув ее куда-то в недра собственной комнаты. Я сделала вид, будто не заметила. Моя борьба за чистоту с упрямым подростком уже давно окончилась победой последней.
И мы с отцом старались не расстраивать себя, не заходя лишний раз в обиталище засери — моей младшей сестры. Хотя, чтобы оставаться объективной, должна заметить: то, что Юле нужно, она находила в своей захламленной комнате за три минуты. А значит, даже у ее хаоса был порядок, неподдающийся логике простых смертных.
— Да шеф слинял сегодня после обеда, но так и не вернулся. Насколько я знаю, забрал внуков с садика, и, походу, они зависли в кафе с бургерами и детской комнатой. У них так часто бывает. Вадим Викторович тает, как масло на сковородке, когда на нем виснут два маленьких хитреца.
— Я б тоже сейчас заточила бургер… — мечтательно протянула Юля и сверкнула своими огромными кошачьими глазищами цвета молодой листвы. Единственное, что «объединяло противоположности», то есть нас, — это необычный цвет глаз. В универе меня прозвали «светлоглазой», на работе если и делали комплименты, то только моим глазам. А жаль, ведь я довольно фигуристая девушка, которая ест так мало и нерегулярно, что никогда не станет толстой.
— Вместо бургеров на повестке дня у нас недавно было стекло. — не слишком тактично напомнила я. Мне уже поднадоело, что сестра чуть что, старалась свистнуть у меня деньги на свои нужды, хотя в месяц папа выделял ей приличную сумму.
Господи, как я устала от безденежья! Ни мой диплом с отличием по специальности «Гражданское право», ни второе образование менеджера не могли обеспечить мне, младшей сестре и отцу приличной жизни. В народе такое называлось «сводить концы с концами». Умом я понимала, что восемьдесят процентов людей в нашей стране так живут, но… Хотелось бы это исправить.
Черт, почему я не могу просто взять и угостить Юлю бургером, если она так хочет? Неужели я настолько плохой человек, что не заслуживаю щепотку чуда в своей никчемной серой жизни? Парня у меня нет, мама ушла, когда мне было десять, и оставила на наших с отцом руках малышку Юлю.
Мы справились, но… Ощущение несправедливости грызло меня с того момента, как за мамой захлопнулась дверь, а она, поцеловав меня в макушку, сказала: «Веди себя хорошо, куколка. Скоро придет с работы папа. Передай ему привет», — и я сразу поняла, что она больше не вернётся. Сейчас мне двадцать пять, и я не могу сказать, что простила ее, нет.
Я просто где-то начала понимать маму. Ее отчаянное желание «лучшей жизни», которое, казалось бы, по генам передалось моей сестре. Да, именно Юля болезненно-жадно ловила любое упоминание о роскоши и богатстве, в то время как я… Я просто хотела дать ей все то, о чем она мечтает с самого детства. Мечтает она, а не я. Это не значит, что у меня нет целей и желаний. Скорее наоборот. У каждого свои слабости.
Мне плевать на деньги, тачки, модные шмотки и поездки на острова. Я мечтаю об известности. Это сладкое слово «слава»… Оно кружит мне голову. Нет, я адекватно себя оцениваю и не хочу стать звездой эстрады, тем более, что пою я хуже, чем воробей имитирует соловья. Я и не думаю о том, что когда-то снимусь в кино: Анджелина Джоли из меня, мягко говоря, никакая.
Но я честолюбива и мечтаю стать ни больше ни меньше инфлюенсером. И не смотрите что сейчас я работаю секретарем в крохотной юридической фирме «Вектор», располагающейся ровно в двух кварталах от дома. Википедия говорит, что лидер мнений — это человек, имеющий влияние на аудиторию в определенной сфере. Амбициозно? Да. В своих мечтах я лидер. Я веду за собой людей. Мной восхищаются, ко мне прислушиваются… Но это всё лишь в моих мечтах. А реальность гораздо скромнее.