– А это он придумал, что ребенок должен оставаться там?
– Да. Но он прав. Раз в год я езжу туда. Родители… моя мать так хотела, чтобы у меня был ребенок, она умоляла оставить его. Квиллан великодушен по отношению к ним тоже. – Слезы уже ручьем катились у нее по лицу, но плакала она беззвучно. – Так что теперь ты знаешь все, Линк. Я никому этого не рассказывала, кроме тебя. Теперь ты знаешь, что я… я не была верной возлюбленной и что я… я никудышная мать…
Он подошел к ней, прижался вплотную и почувствовал, как она тает, стараясь сдержать всхлипывания, ухватившись за него, вбирая в себя его тепло и силу. Он успокаивал ее, она льнула к нему всем телом, тепло и нежно.
Успокоившись, она встала на цыпочки, поцеловала его – поцелуй был легкий, но удивительно нежный – и посмотрела в глаза.
Он тоже поцеловал ее.
Они смотрели друг на друга, словно пытаясь что-то увидеть, потом поцеловались снова. Страсть нарастала, и казалось, это будет длиться вечно, но, увы, оба почти одновременно услышали, как открывается входная дверь. Они отстранились друг от друга, пытаясь отдышаться и прислушиваясь к биению своих сердец, а из прихожей донесся грубый голос
–
Орланда слабым движением пригладила волосы и полупожала плечами, как бы извиняясь.
– Я на кухне, – крикнула она на шанхайском диалекте. – Иди, пожалуйста, в свою комнату и не показывайся, пока я тебя не позову.
– Вот как? А что, этот заморский дьявол еще здесь, да? А продукты? Я тут кое-что принесла!
– Оставь у двери!
– О-хо-хо, хорошо, Молодая Хозяйка. –
– Они всегда так хлопают дверями? – спросил Линк. Сердце у него еще колотилось.
– Да, похоже, что так. – Ее рука уже опять была у него на плече, а пальцы ласкали ему шею. – Извини.
– Извиняться не за что. Как насчет ужина?
Она задумалась.
– Если ты будешь с Кейси.
– Нет. Только с тобой.
– Линк, я думаю, лучше не стоит. Нам сейчас ничего не грозит. Давай просто попрощаемся.
– Ужин. В восемь. Я заеду за тобой. Выбери ресторан. Шанхайскую кухню.