Ночь полностью вступила в свои права. На трассе оставалось совсем немного машин, так что ехать никто не мешал. Разведчик уверенно обгонял медлительных водителей, иногда разгонялся до двухсот километров на прямых участках, поскольку спешил. Полиции не опасался, все документы в порядке, да и скорость здесь толком-то и не ограничивают, скоростная дорога не для чайников проложена. На крайняк и откупиться можно, кто сказал, что в Европе взяток не берут? Еще как берут. Ну а оштрафуют, что ж… СВР заплатит.

Мелькали населенные пункты, электроэнергии на фонари здесь не жалели, порой вдоль трассы тянулись с несколько километров столбы освещения. Может, конечно, днем все выглядит не так цивилизованно и обеспеченно, но кто его знает – ночью все кошки серы, и нет возможности заметить признаки бардака. Одно ясно – на обочине мусор не валяется и окурки никто из машин не выкидывает, природу стараются беречь. А может, просто и штрафов боятся, современная электроника кого угодно разглядит. Разглядит и штраф пришлет по почте.

Ощутимо посвежело, дневная жара и вовсе не ощущалась, пришлось приподнять стекла. В салон врывались запахи леса, чуть размешанные бензиновыми выхлопами, доносились чуть различимые звуки, иногда залетал ветерок, заставляя ежиться и с тоской вспоминать дневное время, когда жарко. А днем, вспотев и устав, наоборот, с нетерпением ожидать вечера с его прохладой и покоем. Так уж устроен человек, все ему не так, все хочет переделать, все жаждет перепутать. Н-да…

Проехали уже несколько мостов, притоков Вислы было довольно много. Вроде и Европа, но встречались лесные массивы. Кто-то, помнится, говорил, что в здешних местах нет ни одного естественно растущего дерева, все высажены человеческими руками, но тогда откуда лес? Непонятно… Может, конечно, и высажен, кто спорит, но на вид – так обычные заросли Брянщины или Тамбовщины.

Андронова, покуривая, неизменно торчала в Интернете. Дорожное покрытие ровное, не трясет, чего бы и не заняться любимым делом. Неспешно набирала какой-то текст, что-то куда-то отправляла, улыбалась иногда, лицо, освещенное синеватым неверным светом, отражало все эмоции, голова покачивалась в такт музыке из наушников. При первом взгляде на старлея действительно не подумаешь, что она уже и в джунглях не раз бывала, и в горах не одного террориста ошкурила, да и вообще не такая хрупкая и безобидная, каковой кажется. Больше на студентку смахивает, чем на десантницу.

Свешников, показывая, какие у него крепкие нервы, просто спал. Прислонился к стеклу и вот уже полчаса мирно сопел. Оно и правильно – есть возможность для сна, спи – не гони. Когда потом еще выпадет такой шанс? Скоро, глядишь, Ариец обнаружится, а там, пока не будет пойман, о сне и речи не будет. Перчатки капитан так и не снял, готовый в любой момент пустить в ход кулаки, осталось лишь разбудить и указать, кого бить. Проснется в доли мига, не раз уже проверено, только лязгни затвором автомата.

Лавров же, пользуясь невольным отдыхом, тоже постарался уснуть, но ничего не вышло. Сидел и смотрел вперед, читая мелькающие указатели городков и разметку. Заодно пытался припомнить все свои похождения по территории этой страны, но либо вспоминать не хотелось, либо ничего примечательного в памяти воскресить не мог. Да, было, да, в Польше, да, удачно завершилось. Почувствовав нежелание копаться в прошлом, Батяня закурил и попытался отыскать российские радиостанции. Как назло – ни одной не было; похоже, нужно было знать точный диапазон, а не рыскать вслепую.

Сергеев покосился на майора, догадался, что тот ищет:

– Не трудись, Андрей. Российские здесь молчат, какая-то хрень глушит почти по всей Польше… Там в бардачке несколько дисков есть. Шансон в основном.